Девушка с букетом

– А сейчас попробуйте угадать, который дом – мой, – предложил он со слегка наигранным оживлением и поехал совсем медленно – видимо, чтобы поберечь колеса, дорога стала грунтовой. Поселок Сосновый Бор прирос целым кварталом, и асфальт здесь пока не проложили.

Варя послушно завертела головой. В начале улицы, где сохранилась старая застройка, хозяева расширяли жилье, пристраивая к деревянным избушкам каменные новоделы. Выглядело это трогательно – словно молодой дом заботливо брал под крыло старенький, но Зотов прокомментировал:

– Что натворили, только поглядите! Ведь одной бы спички хватило! Ну, завелись деньги – так срой до основания, а затем – делай как положено! А если жалко родных пенат – оставь как есть, не мучай, и возводи рядом с ним хоть небоскреб! – И Варя поняла, что они еще не доехали.

Дальше пошли ряды одинаковых кирпичных коттеджей, стоящих почти вплотную, и Варя испугалась: морды, то есть фасады, у них были тупые и самодовольные, и каждый говорил: и я собакевич, и я собакевич! Что, если один из них и есть предмет гордости Олега Александровича? Как бы сделать так, чтобы восторг при виде новостроек выглядел понатуральнее? – подумала Варя. Господи, а какими словами похвалить шедевр архитектуры? Ведь, наверное, нельзя не похвалить…

Но Зотов иронично произнес:

– А здесь у нас груды кирпича! Кирпичный завод переехал.

Варя вздохнула с облегчением и вдруг почувствовала такую усталость, что даже глаза захотелось закрыть. Ну да, сначала бурьян ведь пропалывала, а потом еще шли долго… Но усталость была не физической, а какой-то мимической – она устала быть любезной! А ведь еще даже до дома не доехали! Осознав это, Варя тут же «подтянула» мышцы лица, изобразив улыбку и внимательный взгляд, пока Олег Александрович не успел ничего заметить. А он уже припарковал машину, распахнул перед Варей дверцу и, наконец, с уже знакомым широким гостеприимным жестом объявил:

– Приехали!

Увидев симпатичный, словно с журнальной картинки домик, обшитый серебристым сайдингом, Варя еще раз с облегчением вздохнула и похвалила его от души. Ну, может, с несколько излишним жаром – кирпичные чудища сгрудились неподалеку, не давая о себе забыть, – но Олегу Александровичу так не показалось. Он и сам не скрывал восторга и, ведя Варю к дверям, увлеченно толковал о стройке и стройматериалах. Кажется, тут можно ничего не вставлять и даже не вслушиваться, достаточно просто кивать с внимательным видом. Слава богу!

Двор был еще не благоустроен и оставался стройплощадкой, и внутри дома не все доделано – в коридоре из стен торчали провода, под лестницей валялись стружки. Островком благополучия оказалась гостиная, как будто только что обставленная к Вариному приезду. Даже запах мебельного магазина витал здесь. И дело было не только в запахе и не в безукоризненной новизне – кресла, журнальный столик, тумбочка с телевизором выглядели словно образцы в торговом зале, имитирующем жилое пространство: тут поставлена ваза, там полка украшена цветастой конфетной коробкой, чтобы скрыть пустоту, там пара книжек поставлена с этой же целью – и все это, наоборот, выдает, что пространство нежилое, потому что в настоящем доме вещи ведут себя иначе. Кажется, Варя подумала об этом вслух и ужасно смутилась, забормотала, что комната, конечно, скоро станет обжитой, настоящей. Еще не хватало, чтобы хозяин счел это за издевку. Но странное дело, Олег Александрович воспринял ее слова как комплимент. И он не притворялся!

– Как это вы всё угадываете, не перестаю удивляться! Вот, посмотрите.

Он достал какой-то журнал и, усадив Варю в кресло, развернул перед ней. Это был каталог крупного мебельного магазина, и Варя увидела в нем… комнату Олега Александровича. Она переводила взгляд со страниц на гостиную и обратно – и видела одинаковые спинки и подлокотники, одинаковую бежевую обивку и даже те же самые гардины. Хозяин с удовольствием наблюдал.

– Да, да, – подтвердил он, – и занавески такие же! И диванные подушки!

Варя посмотрела на диван.

– И ковер!

Она посмотрела под ноги.

– И торшер, и люстра!

Варя задрала голову, а потом с оторопью стала сравнивать надписи на корешках книг в каталоге и в комнате, хотя об этом Олег Александрович ничего не говорил. Но в каталоге буквы были слишком мелкие, не разобрать… Даже соломенные салфеточки под бокалами, в которые Зотов уже разливал белое вино, были точь-в-точь как на столике в каталоге!

– Я все до мелочей велел подобрать, – перехватил он Варин взгляд. – Надо отдать им должное – постарались, ничего не упустили, что значит профессионалы. Сначала оттенок был другой, слегка золотистый, но я сказал – чтобы все точно как в журнале. Правда, пришлось немного подождать…

– Значит, вы сами так хотели? – уточнила Варя и замерла, сравнивая картины. Вытянутый узкий эстамп на стене изображенной в журнале гостиной – вытянутый узкий эстамп на стене зотовской гостиной. Пролет резной ограды – пролет резной ограды, кленовые листья – кленовые листья…

– А картину как искали! – охотно подхватил Олег Александрович. – Таких уже не было, но я настоял, и для меня…