Девушка с характером

– Тогда, пожалуйста, я хотел бы пригласить вас на кадриль. – Он нащупал в кармане фрака собственную бальную книжку и карандаш. – Хотя сразу должен заметить, что танцор из меня так себе. Особенно путаюсь в кадрилях, где важна точность.

Китти это рассмешило. Как странно, что он извиняется заранее. Другие кавалеры хвастались умением танцевать, расхваливали себя в качестве наездников, расписывали свои литературные и даже художественные вкусы. Этот же вечно скромничал.

– Ничего страшного, – бодро проговорила Китти. – Мы сами придумаем себе фигуры, и все будут брать с нас пример.

– Вы так благосклонны, милая фрейлейн Катарина.

Он называл ее «фрейлейн Катарина», что вообще-то звучало так, словно они близкие друзья. В противоположном конце зала среди гостей показалась мама. Она одарила Альфонса ободряющей улыбкой. Китти это злило: мать в который раз строила планы относительно ее замужества. Папа прав: она сама должна решать свою судьбу.

В этот момент раздался голос Пауля, он пожелал быть распорядителем сегодняшнего бала. Все устремились в танцевальный зал послушать приветствие, разговоры и смех утихли, музыканты приостановили настройку инструментов. Китти вышла в холл, она знала, какие слова произнесет брат.

Около десяти часов был запланирован большой перерыв, чтобы танцующие подкрепились в буфете. Для дам, которые не танцевали, – пожилых или непривлекательных, в библиотеке стояли диваны. Мужчины, не принимавшие участия в танцах, собирались в мужской компании в курительной комнате. Компания страдающих подагрой и обладателей козлиных бород.

Китти расправила шлейф, нежно-розовые рюши и цветы для него Мари закончила шить в ночь перед балом. Платье было просто сказка, и Китти уговорила Мари примерить его, у них были одинаковые фигуры. Мари выглядела в нем словно роза. Жаль, что ей нельзя было танцевать на балу. С другой стороны, пусть лучше так: кто знает, а вдруг ему приглянулась бы Мари? Она желала своей любимой Мари всех возможных благ и счастья на этой земле, но только не этого мужчину.

Он, разумеется, опоздает. Жерар Дюшан приезжал на домашние балы лишь ненадолго и никогда не появлялся к началу. Но он приедет, Китти не сомневалась. А пока придется довольствоваться предсказуемыми томными юнцами. Она усмехнулась про себя. Это Пауль придумал им такое обозначение. Сегодня за завтраком они с братом, который ради бала приехал из Мюнхена, так здорово прошлись по всем этим ухажерам!

Один из лакеев, нанятых на вечер, подошел к Китти с серебряным подносом, на котором красовались птифуры, и она не смогла отказаться от лакомства Брунненмайер. Та, как и в прошлые годы, все угощения для бала приготовила сама.

Мини-пирожные из бисквита, сливочного крема, цукатов и шоколадной глазури. А чтобы господа не замарали в шоколаде белые перчатки, повариха оборачивала птифуры в бумажные манжеты.

– Опять лакомишься, сестренка?

Китти с удовольствием жевала, когда подошла Элизабет. В отличие от старшей сестры ей было необязательно целыми днями сидеть на несладком чае, но свое замечание она оставила при себе. И потом, несладкий чай все-таки дал результат.

– Ты сегодня очень хорошенькая, – заметила Китти. – А твое голубое платье просто мечта. Мари – настоящее сокровище, не так ли?

– Способная, да.

К Китти со всех концов зала подбегали молодые люди и осыпали ее безыскусными комплиментами. Нет, она обещала все танцы, ее бальная книжка заполнена. Да, быть может, по крайней мере в перерыве она найдет немного времени для легкой беседы. Элизабет тоже приветствовала гостей, при этом все время поглядывала в сторону лестницы. Сейчас родители откроют бал, но тот, кого она ждала, до сих пор не появился. Маловероятно, что он вообще придет. Китти чувствовала легкие угрызения совести, хотя и не считала себя виновной в нерешительности лейтенанта фон Хагемана. По настоятельной просьбе мамы она в нескольких словах написала, что тронута его предложением, но не чувствует себя готовой для брака. Фон Хагеман симпатичный молодой человек, дарящий вдохновение, пылкий, красноречивый, с хорошим чувством юмора. Но против Дюшана он не более чем тень.

– Наверняка у него служба, и он приедет только после девяти, – предположила Китти, когда холл вновь опустел.

Она хотела утешить сестру, но Элизабет не нуждалась в утешениях Китти.

– О ком ты говоришь? – резко спросила она. – Наверное, о месье Дюшане, который, без сомнения, ради тебя приедет из Лиона.

– Из Лиона?

Элизабет просияла, всегда приятно первой сообщить младшей сестре плохие новости. Хотя она думала, что та уже знала все от мамы или прислуги.

– Конечно. Он уехал позавчера. Ты не знала?

Китти почувствовала, как откуда-то снизу потянулась, заволакивая ее всю, щемящая темень, серая мгла. Китти попробовала ей противостоять.

– Нет, я не знала, – насколько могла, равнодушно произнесла она. – Да я и не жду его, Лиза.

– Ну конечно! – с издевкой в голосе проговорила сестра.