Девушка с Легар-стрит

– Пап, прекрати. – Я подняла руку. – С каких это пор ты возомнил себя экспертом по личным отношениям? К тому же я понятия не имею, в чем дело. Знаю лишь, что он зол на меня и не отвечает на мои звонки. Вчерашний вечер – исключение из правил.

– Так вот как теперь это называется! – Он подошел ко мне и вытащил из-под мышки то, что принес. – Как бы то ни было, он заехал ко мне этим утром и попросил передать тебе вот это. – С этими словами отец протянул мне дневник Мередит. Поколебавшись, я взяла его у него из рук.

– Он дал тебе это? Но откуда он у него?

– Думаю, что из квартиры Ребекки.

– Она отдала ему дневник?

– Не совсем. – Отец смущенно прочистил горло. – Ребекки там не было.

– Он вломился в ее квартиру? – Я отказывалась поверить собственным ушам, пусть даже речь шла о Джеке.

Отец принялся рассматривать розы у меня за спиной.

– Вообще-то у него был ключ.

Я облизала губы, думая, что на это сказать, но поняла, что сказать мне нечего. Поэтому я посмотрела на дневник.

– Значит, он был у Ребекки. Джек сказал тебе, зачем он ей понадобился?

Отец покачал головой:

– Нет. Но он отметил пару страниц, которые он хотел, чтобы ты прочла. – Отец протянул руку и открыл дневник в том месте, где между страниц торчала бумажная закладка. Я начала читать.

«В. показал мне тайную комнату за стеной кухни. Я дождалась, когда Р. уйдет прогуляться с Ч., потому что она о ней не знает. Все, что дорого мне, будь то мой кот или моя любимая книга, или мое самое красивое платье, она всегда найдет способ это испортить или изгадить. Поэтому я перестала делиться с ней чем бы то ни было, в том числе наличием потайной комнаты в доме, в котором она жила всю жизнь. Я так рада, что она не видит В., потому что тогда она наверняка нашла бы способ выжить его отсюда, и я осталась бы совсем одна.

В. постоянно твердит мне, что я должна смотреть зорче, чтобы я нашла то, что ему нужно, но я вижу лишь пустой морской сундук. Думаю, В. нарочно не дает мне никаких подсказок, чтобы я обнаружила это нечто сама. По его словам, это потому, что ему стыдно. Он не хочет расстраивать меня признанием о своем поступке. Он говорит лишь то, что нечто, что находится в этой комнате, прольет свет на правду, и тогда он вырвется из своей темницы. Но я должна разгадать эту загадку сама. Если, конечно, смогу. Вот почему я в растерянности. В. сказал мне, что спас мою жизнь, и я должна в ответ спасти его».

Я посмотрела на отца:

– Ты это прочел?

Тот кивнул:

– Правда, ничего из прочитанного не понял, кроме разве что потайной комнаты. Как я понимаю, когда-то она служила кладовой. И кто этот В.?

– Я не уверена, – уклончиво ответила я. – Но мне кажется, что он хотел, чтобы она нашла чашку.

– Откуда тебе это известно? – спросил он хорошо знакомым мне тоном. Для меня это был своего рода сигнал: я не должна говорить в ответ ничего такого, что он назвал бы фокусом-покусом.

Поэтому вместо ответа я протянула ему дневник.

– Какую еще страницу мне нужно посмотреть?

Еще раз в упор посмотрев на меня, отец взял у меня дневник и открыл на внутренней стороне задней обложки, там, где мы нашли визитку Мередит Приоло.

Кто-то – спорю на что угодно, что Ребекка, – оторвала остальную часть приклеенной страницы. Моему взору предстал сделанный чернилами рисунок головы ангела и его крыльев. Нижняя часть его тела исчезала в треугольнике. Я подняла глаза на отца.

– Но ведь это тот же рисунок, что и на окне. Посмотри!

Подойдя к столу, на котором стояла моя сумочка, я вытащила телефон, в котором все еще хранился снимок окна.

– Снимок не очень четкий, но, если увеличить эту его часть, становится видно, что это одно и то же.

Взяв у меня телефон, отец посмотрел на фото окна, затем снова на страницу.

– Да, но что это такое?

– Не знаю, но мне кажется, что Мередит – или как там ее звали – что-то знала про окно и спрятанные в нем картинки. Или же кто-то нарисовал картинку в ее дневнике позже, потому что дневник гораздо старше окна. – Я потерла виски, мысленно перебирая факты. Хотелось выстроить их в четкую последовательность, которую я могла бы понять.

Отец почесал ухо. Этот жест был хорошо мне знаком и означал, что он сейчас скажет мне нечто такое, чего я не хотела бы слышать.

– Мелли, Ребекка была здесь пару дней назад. Я работал в саду. Она подошла ко мне и буквально закидала вопросами о том, какие цветы и растения я собираюсь здесь посадить. Но всякий раз, когда ей казалось, что я не вижу, она фотографировала окно. Нащелкала не одну дюжину кадров.

– Кто тут фотографировал окно? – Мы с отцом как по команде обернули головы. На пороге кухни, держа на руках Генерала Ли, стояла моя мать. Она опустила его на пол, и он тотчас выскочил в недавно устроенную для него собачью дверь.

– Ребекка, – ответила я, показывая ей дневник. – Джек забрал его у нее и принес отцу. – Я перевернула дневник, чтобы ей стал виден рисунок. – Это на странице, которая была приклеена к обложке.

Мать шагнула ближе, но прикасаться к дневнику не стала.

– То есть ты считаешь, что автор дневника знал мою мать и то, почему окно изменили?

– Да.

Мать кивнула и на миг задумалась.