Девушка с Легар-стрит

Я резко проснулась и даже не сразу поняла, где нахожусь. Но затем услышала, как кто-то зовет меня по имени. Тихо посапывая, Генерал Ли устроился на подушке рядом со мной. Фары проезжавших по улице автомобилей скользили по оклеенным обоями стенам и омерзительной потолочной росписи стрелами света, а затем вновь погружали меня в кромешную темноту.

Нащупав на тумбочке очки, я поднесла их к носу, чтобы прочесть на часах светящиеся цифры: три тринадцать ночи. Я простонала и вновь прислушалась – вдруг мне все просто приснилось? Кстати, странно, что я вот уже вторую ночь подряд буквально провалилась в сон, несмотря на жуткую сцену, которой я накануне стала свидетельницей: мой отец на крыльце пытался на прощание поцеловать мать. К счастью, я услышала их из кухни, где в компании Софи составляла новый график работ по восстановлению дома на Легар-стрит, поэтому успела распахнуть дверь прежде, чем был нанесен какой-либо невосполнимый ущерб.

Мелани.

Я села. Сон как рукой сняло. В комнате висел тяжелый, сладковатый запах пороха. Когда мои глаза привыкли к темноте, я разглядела у двери темный силуэт человека в треуголке. Я моргнула, пристально на него глядя, и почти не заметила, как дверь с тихим скрипом открылась, и ко мне в спальню из коридора ворвался порыв теплого воздуха. Лишь тогда я заметила, как холодно было в моей комнате.

Следуй за мной, Мелани.

Я знала: мне нет причин бояться, но все равно мне не хотелось идти за ним по темному дому. Почувствовав, что он меня ждет, я поняла: он будет ждать столько, сколько мне понадобится, чтобы я встала с постели и последовала за ним.

Я соскользнула с высокой кровати – ее перевезли сюда из квартиры моей матери в Нью-Йорке, и пока что это была одна из немногих отмеченным хорошим вкусом вещей в этом доме. Держась за толстый столбик красного дерева, я надела пушистые тапочки и, накинув махровый халат, последовала за солдатом в коридор.

Свет уличных фонарей не проникал сюда, так что здесь стояла кромешная тьма. Я поймала себя на том, что следую за его запахом по парадной лестнице вниз и в кухню. Стоило мне вспомнить влажные следы на полу, как во мне шевельнулся страх, и я на миг замерла у дверей.

Не бойся, Мелани. Я здесь.

Сглотнув комок, я толкнула дверь и вошла в кухню. Стоя спиной к двери, я нащупала выключатель и включила свет. Точечные светильники под потолком тускло вспыхнули, а затем один за другим погасли, словно нечто в комнате украло себе всю их энергию.

Я вновь ощутила его запах. Значит, он все еще здесь.

– Что тебе нужно? – спросила я.

Подойди сюда

.

Я обвела взглядом полумрак кухни; на темных шкафах и столешницах лежали тусклые пятна света от уличных фонарей. Встав у настенной росписи с изображением коровы-лонгхорна, я увидела, что мой солдат прислонился к камину работы Адамса, правда, теперь там был лишь пустой воздух. Сделав глубокий вдох, я направилась к нему, стараясь не задеть при этом кухонный стол. Встав перед ним, но не глядя ему в лицо, я вместо этого сосредоточила взгляд на его руке, лежавшей на невидимой каминной полке. Свет уличного фонаря освещал тонкие светлые волоски на его пальцах.

– В чем дело? – прошептала я, не совсем понимая, почему. Мать не могла слышать нас из своей спальни. Зато мне не давала покоя темная дверь на противоположной стороне кухни, которая вела к черной лестнице.

Это там.

– Что именно?

То, что ты ищешь.

Я на миг растерянно посмотрела на сплошную стену.

– Не понимаю, о чем ты.

Волны скрывают всю нашу вину.

Я напрягла глаза, чтобы разглядеть в темноте его лицо, но оно было в тени.

– Это строчка с плиты на могиле моей бабушки. Что она значит?

Мой солдат вздохнул, а затем я ощутила нежное прикосновение пальцев к моему подбородку – такое легкое, что его можно было принять за дуновение воздуха, одновременно горячего и ледяного.

У меня тотчас перехватило дыхание. Я хотела отпрянуть и в то же время остаться на месте. За все эти годы, с того момента, когда я ребенком познакомилась с ним, он ни разу не прикоснулся ко мне. Что же изменилось, отчего, когда я вернулась в этот дом, он так осмелел?

Ты такая красивая, Мелани

.

Месяцы борьбы с ухаживаниями Джека научили меня не терять головы.

– Кто ты? Как тебя зовут? Что за вина скрыта под волнами?

Он вновь прикоснулся ко мне. Не иначе как для того, чтобы я прекратила задавать вопросы. Теперь он стоял передо мной, обеими руками поглаживая мне шею. Я продолжала смотреть в пол, борясь с искушением отдаться во власть льду и жару, что дразнили мою кожу.

– Кого ты оберегал? – спросила я. Мой голос дрожал, но я была исполнена решимости узнать ответы.

Его пальцы замерли, и мне показалось, что я слышу, как он дышит, или же – кто знает? – это было дыхание дома, тихий мерный ритм неизвестного происхождения.

– Кого ты оберегал? – повторила я свой вопрос, но не успела договорить, как почувствовала, что он покидает меня.