Девушка с проблемами

– Сначала мы не знали, имеет ли попытка покушения на тебя отношение к нашему делу. Я помог, решив потом передать тебя под опеку милиции. Но когда выяснилось, что ты нужна непосредственно нашему фигуранту, возникло несколько версий такого интереса. Основных было две: либо с твоего ведома, либо без оного какие-то суммы денег были оформлены и выведены из страны на твое имя и твои документы, либо это связано с твоей профессией химика. Было еще насколько версий запасных. Мы сразу привлекли к работе коллег из наркоотдела, как только узнали, что ты химик. Они и проделали основную работу по Митрохину, нашли лабораторию. Ну а я был рядом, тянул время, чтобы наши успели разобраться и тебя обезопасить. Мы же не просто так бегали, за нами все время шли наши ребята.

– У вашего заведения ко мне нет вопросов, планов, интересов, претензий? – строго спросила Саша.

– Нет, Александра Владимировна. Вам только надо подписать показания.

– А что будет с Лилей?

– Это уже третий вопрос. Ваша подруга продолжит свою интересную жизнь. Нет состава преступления, доказать, что она намеренно вас сдала, взяв деньги, можно, но маловероятно. Ну, и последнее, – объяснил Бур.

Он нажал кнопку на селекторе и приказал:

– Введите.

Кабинетная дверь неслышно отворилась, пропуская мужчину. Лет за пятьдесят, лысого, а что не облысело, было сострижено под «ноль», сухонького, подтянутого.

– Знакомьтесь, это Михаил Львович Куреев.

– И-издрасте! – не удержалась Сашка.

Вообще-то она устала. И рука болела все сильнее и сильнее, заканчивалось действие анестетиков.

И хотела домой. Все это ей уже надоело, и глубоко пофиг был этот Михаил Львович со всеми своими злодейскими планами обогащения.

– Проходите, Куреев, присаживайтесь! – вроде как пригласил Бур, указав на ряд стульев у стены. – Имеете возможность пообщаться с Александрой Владимировной, так вас интересующей.

Санька ни с кем уже общаться не хотела и, оценив настырного «поклонника», мечтала поскорее отсюда убраться.

– Скажите, – проявил любопытство «поклонник», – записи, дневники академика Кохнера у вас?

– Нет никаких дневников. И никогда не было, вас обманули, – устало ответила она.

– Я сам видел формулы, данные! Есть экспертные оценки!

– Это удачно состряпанная липа. Оська это умел. Решил, видимо, на старости лет пристроиться по специальности.

– Это невозможно! Он был умен, хитер и не стал бы играть с такими людьми!

– Да? И где он сейчас? – напомнила Сашка. – Насколько я понимаю, и с вами оказалось опасно играть и сотрудничать. Думаю, говорить нам больше не о чем. Вам вон товарищи объяснят. А я устала, знаете ли, бегала много последние дни, да по лицу наподдавали вашими стараниями, подстрелили вот.

Лев Петрович встал из-за стола, подошел к Сашке, взяв за ручку. Пожал.

– До свидания, Александра.

– До свидания, Лев Петрович.

Светский раут, обхохочешься!

Иван подхватил ее под руку и повел, повел куда-то – коридорами, лестницами, дверьми. И усадил на переднее пассажирское место своего джипа.

– Иван, – устало спросила Сашка, – а моя машина жива вообще? Ты в курсе?

– Жива, стоит у тебя под подъездом, ребята перегнали.

– Как? А ключи, документы? – шебутнула Сашка и сообразила, из какого, собственно, заведения сам Гуров и его так называемые ребята. – Ах, да!

– Вот именно! – подтвердил Иван правильность ее выводов.

Она отвернулась от него, смотрела в окно на летящие мимо улицы, теряющие четкость очертаний в снисходящих на город сумерках.

А сколько вообще времени? И какой сегодня день?

– Устала? – заботливо поинтересовался Иван. – Рука болит?

Она не ответила и голову не повернула. «Романтические» бега по пересеченной московской и прилегающей к ней местности закончились – чего уж теперь.

– Саш, а ведь ты что-то у Бура не договорила. Что?

Бура она, может, и могла обмануть – он ее не знал, не чувствовал так, как Иван, не мог уловить нюансов ее интонаций и поведения. А он мог.

– Ты сразу поняла, что ты нужна как химик? Об этом молчала, когда я просил рассказать?

Саша не повернулась к нему, не отрываясь от созерцания летящего за окном городского пейзажа, вздохнула и все же ответила:

– Да. Я проанализировала все варианты и решила, что этот самый вероятный.

– Ну и что? Я подозревал это с самого начала, ну промолчала, ну не доверяла мне, чтобы поделиться сомнениями. Ну и что? Это единственное, о чем ты умолчала?

Сашка не снизошла до ответа в этот раз.

– Что, дневники, записи существуют? – упрямо продолжил допрос Иван, заводясь понемногу. – Или существовали?

Снизошла. Но молча, покачала отрицательно головой.

– Тогда что? Кохнер все-таки синтезировал этот гребаный наркотик?! – разозлился Иван уже всерьез и повысил голос.

Вот что сидит тут, дуется, молчит?! Ему от нее тоже досталось по самое «не хочу»! Вытерпеть ее язвительность, уничижительный тон – еще то удовольствие! Молчит она, видите ли!

– Нет, – устало и без интереса к разговору ответила Александра, – его синтезировала я.

– Что-о?!

Завизжав тормозами, гуровский джип вильнул к тротуару и встал, вызвав истерические сигналы возмущенных водителей машин сзади.