Девушка с секретом

Он встал и еще раз обошел комнаты. В спальне, где ночевала Женька, он задержался чуть дольше. Подняв с пола ее футболку, которую она так и не успела надеть. Павел повертел ее в руках и, вспомнив безобразную сцену, которую он учинил, избивая ни в чем не повинную девушку, тяжело вздохнул.

Она не лгала… Она действительно не убивала его друга… И судя по тому, как обнаглели в стане врагов, он знал, кто это сделал.

Сунув тонкую кофточку за пазуху, Павел стиснул зубы. Выглянув наружу, он внимательно осмотрел улицу и, не заметив ничего подозрительного, вышел из дома.

Баба Лиза торопилась. Уже час как стемнело, а она все никак не могла избавиться от надоедливой соседки. Будучи по натуре человеком замкнутым, она не любила гостей и сама редко ходила по чужим домам. А тут надо же — приспичило той заболеть. Приди, говорит, разотри мне поясницу — радикулит прихватил. А какой радикулит, если по дому скакала будто оглашенная.

На минуту остановившись, чтобы перевести дыхание, баба Лиза досадливо плюнула. Она терпеть не могла притворства, а в том, что соседка притворялась, она не сомневалась ни одной минуты.

— Эй, девка! — окликнула она, влезая в заросли боярышника. — Ты здесь?! Живая?!

Неподалеку что-то шевельнулось, и еле слышный голосок просипел:

— Я здесь… Замерзла очень…

— Ты уж прости меня, — забубнила баба Лиза, помогая девушке подняться. — Идем огородами. Я тебя к себе проведу. Баньку уже истопила. Сейчас напарю, накормлю, а там видно будет…

Разомлев от пряного духа жарко натопленной бани, Женька сидела за столом. Закутавшись в мягкую пуховую шаль, она вяло возила ложкой по дну тарелки со щами.

— Ты ешь, ешь! — ворчала хозяйка, шаркая обрезанными валенками по вытертым половицам. — Выглядишь-то уж больно замученной…

Кое-как справившись со своей порцией, девушка с благодарностью посмотрела на старую женщину, взбивающую ей пуховые подушки. Затем прошла в отведенный ей закуток и без сил рухнула на постель.

Снов в эту ночь не было…

Открыв поутру глаза, Женька сладко потянулась и, приветливо потрепав старого черного кота, пошла на поиски гостеприимной хозяйки.

Бабу Лизу она нашла в сараюшке в глубине двора. Та сгребала навоз широченной лопатой, пиная не в меру разрезвившегося поросенка.

— Встала уже, — смерила она гостью суровым взглядом. — Чего голая выперлась? Застудишься…

Женька зябко поежилась и пошла в дом. По всему выходило, что хозяйка имела крутой нрав. Ее подозрения оправдались, едва баба Лиза переступила порог горенки.

— Ну и что мне с тобой делать прикажешь?! — скрестив руки на груди, свела она брови. Девушка молча пожала плечами и потупила взор. — Молчишь?! Видать, накуролесила ты, за год не расхлебаешь!..

Женька упорно отмалчивалась. Начни она сейчас рассказывать свою историю — кто поверит?! Сочтут или сумасшедшей, к коим она себя иногда и сама причисляла, или фантазеркой, которая хочет выжать слезу жалости у слушателей.

Баба Лиза между тем, буравя ее взглядом, прокурорским голосом изрекла:

— В общем, так! Жить будешь здесь! Слушаться будешь меня во всем! Если не нравится, вольному воля. Устраивает?..

— Д-да, — пролепетала девушка, кивнув в знак согласия. — Устраивает…

— На том и порешим… — подвела черту хозяйка и принялась накрывать на стол.

Незапланированные встречи отняли у Павла чуть больше времени, чем он предполагал. Сделав несколько звонков и вызвав собратьев по оружию в бар на Зегеля, он, сузив глаза и то и дело опуская тяжелый кулак на крышку стола, без устали повторял:

— Они должны умыться кровью!.. Вы поняли?! Я дам понять этому сукиному сыну — кто в этом районе хозяин!!!

— А что с Тимохой? — подал голос из угла Рябой, поигрывая выкидухой. — Чего его не видно?!

На минуту замерев, Павел глухо произнес:

— Нет больше Тимохи…

— Кто?! — сразу подобрался Рябой.

— Я не знаю… Может быть, тот же, кто побил витрины в ресторане у Башлыкова, тот же, кто хотел трахнуть бабу Симака… Думаю, что они на этом не остановятся. В общем, вы меня поняли. Мы должны вычислить их! Я думаю, что это Лема и его люди.

— Слышь, Паша! — с места поднялся Сашка Витебский, за белокурую шевелюру прозванный Одуванчиком. — Я слыхал, у этого Лемы, мать его, приличная «крыша». Может быть, не резон на рожон-то лезть?

— Это ты к чему? — скрипнул зубами Павел.

— Это я к тому, что, может, вы сами между собой договоритесь? Че понапрасну кровь лить. Я слыхал, «крыша» эта из мусоров… А у тебя, я слыхал, на него что-то есть…

— И что?!

— А то! — Сашка Одуванчик потоптался на месте. — Прижми его покрепче!.. Нас, которые у тебя постоянные, раз-два и обчелся, а «одноразовые» разве попрут?.. На одних бабках разоришься…

— Не твоя печаль, — процедил Павел, еле сдерживаясь, чтобы не врезать трусливому напарнику. — Тебе дано задание — ты делай… А про то, что у меня на кого-то что-то есть, — забудь!..

— А что — брехня? — разочаровался Рябой, внимательно следивший за разговором.