Дядя самых честных правил 3

— Всё в порядке, не беспокойтесь. Настасья Филипповна, эти люди, — я кивнул на военных, — останутся у нас ночевать. Разместите их, пожалуйста, во флигеле, а офицера в доме. И пусть их накормят.

— Прикажу, сейчас проводят, — она кивнула. — Точно всё хорошо? Ты что-то бледный немного.

Волновать сейчас ключницу я не хотел. Потом всё скажу, позже, когда уложу в голове такой поворот событий.

Настасья Филипповна пошла организовывать ночлег, а я подозвал Светлячка.

— Скажи нашим “отбой”, конфликта не будет.

— Вы поедете с ними, — с некоторым сожалением вздохнула девушка.

— Поеду. Скажи Семёну, чтобы пришёл в мой кабинет через два часа.

Она кивнула и бесшумно побежала в сторону кузницы. А я повернулся к приближающемуся Оболенскому, улыбнулся ему и повёл в дом. На этот вечер секунд-ротмистр мой гость, так что придётся быть радушным хозяином.

* * *

Я повёл Оболенского в гостиную. Сейчас предложу ему что-нибудь выпить, пусть посидит, а мне надо заняться срочными делами.

— Сашенька?

Марья Алексевна будто специально караулила нас, расположившись на диване. Оболенский увидел княгиню и кинулся целовать ей руку.

— Очень рад, Марья Алексевна, очень рад. Совершенно не ожидал вас здесь встретить. Вы так давно у нас не были! Батюшка с матушкой часто вас вспоминают.

— А ты здесь какими судьбами, Сашенька?

— Эм… По служебной, кхм, надобности, Марья Алексевна.

Княгиня подняла одну бровь, пристально глядя на Оболенского. Он смутился и потупился.

— Я должен доставить, кхм, Константина Платоновича в Петербург.

— Ах!

Картинно взмахнув руками, Марья Алексевна закатила глаза и упала на диван, лишившись чувств.

Я кинулся к ней, проверил пульс на запястье и стал обмахивать княгиню её же веером.

— Воды! — гаркнул я на Оболенского и указал головой на столик в дальнем углу. — Быстро!

Секунд-ротмистр от неожиданности замешкался.

— Графин вон там! Ну же!

Он кивнул и кинулся к столику. Стоило ему отбежать, как Марья Алексевна открыла один глаз и прошептала мне:

— Костя, беги, я его отвлеку.

К её разочарованию, я покачал головой. Княгиня дёрнула щекой, закрыла глаз и чуть видимо кивнула.

— Точно, надо занять его надолго.

Оболенский уже бежал назад, несколько обалдевший от происходящего. Я отобрал у него графин, макнул в воду пальцы и чуть-чуть побрызгал на княгиню. Изображая крайнюю слабость, Марья Алексевна дала себя усадить и тихим голосом произнесла:

— Как ты можешь, Сашенька, как ты можешь? Моего протеже, милейшего Константина Платоновича и арестовывать. Боюсь, как бы меня удар не хватил от такой оказии.

Оболенский покраснел.

— Нет, что вы, Марья Алексевна, это вовсе не арест. Только доставлю в Петербург, не больше. Ничего страшного…

— Сашенька, мой милый, разве я не знаю, как это бывает? Увезут человека, скажут “слово и дело”, да и не увидишь его больше. Видела я, что у вас в подвалах делается.

— Не говорите так, Марья Алексевна, — в голосе Оболенского прозвучала обида, — не при Анне Иоанновне живём, слава богу. Не Ушаков делами занимается, а Шувалов Александр Иванович. Он никого зазря на дыбу не отправит, вот вам крест!

Княгиня вытащила платочек и прижала к глазам.

— Ах, Сашенька-Сашенька, может Шувалов и мягко стелет, да спать жёстко.

С шумом распахнулись двери в гостиную вбежали Александра, Таня и Ксюшка.

— Марья Алексевна!

— Вам плохо?

— Соль! Нужна нюхательная соль!

— Воды!

— Да соль же! Чтобы в обморок не упала!

— Подушечку поправьте!

Они принялись хлопотать и суетиться вокруг княгини. Я взял Оболенского за локоть и отвёл в сторону.

— Александр Фёдорович, побудьте с ней, успокойте, пожалуйста. А мне надо заняться делами.

Офицер кивнул. Чувствовалось, что он недоволен данным согласием ждать утра, но отступать было некуда.

— Спасибо, Александр Фёдорович. Даст бог, смогу вас отблагодарить ответной любезностью.

* * *

Поднимаясь на второй этаж, я заметил слугу Прошку.

— Иди за мной.

Пройдя в кабинет, я сел за стол и вытащил бумагу и перо.

— Сегодня ты мне нужен всё время. Ни на что не отвлекаешься, только бегаешь с моими поручениями.

Он часто закивал.

— Слушаюсь, Константин Платонович.

— Найди Настасью Филипповну, скажи, что я хочу её видеть. Затем разыщи сударя Кижа, пусть тоже идёт сюда. Только чтоб не попался на глаза офицеру в гостиной.

— Будь сделано, барин!

Крепостной орк умчался, а я принялся писать. До утра нужно было составить кучу списков и указаний.

Во-первых, нельзя бросать обучение Александры и Тани, так что им нужен краткий “самоучитель” и список книг. Во-вторых, решить вопрос с Диего — выплатить за моё обучение и за Ксюшку авансом. В-третьих, составить завещание, на всякий случай. В-четвёртых, вопрос с деньгами. А также куча всяких “в-сотых”: распоряжения Настасье Филипповне, доверенность Лаврентию Павловичу, указания Боброву и прочее-прочее…

— Вызывали, Константин Платонович?

В дверях появился Киж.

— Заходи и закрой дверь.

Мёртвый поручик не выдал удивления, подошёл к столу, но садиться не стал.

— Это связано с офицером и его солдатами?

— Угу. — Я не прекращал скрипеть пером. — Они доставят меня в Петербург, Тайный приказ внезапно воспылал желанием меня видеть. Тебе поручается…