Dядя Саша forever

Максим с интересом наблюдал за схваткой и рыбацким задором Дяди.

– Макс подсак готовь, это лещага приклеилась, сидит, как влитая, не стряхнешь, а эта падаль снасти раздраконить может, приличное что-то по весу.

Дядя Саша громко кряхтел, удерживая удилище.

– Уверены?

– Линь так не водит, он-то сразу к траве тянет.

 Максим быстро лёг на живот на помосте, вытянув руки с подсачником в сторону гуляющего поплавка. Дядя начал вываживать, начавшую уставать рыбу. Прорезав чёрную поверхность плавником упругой спины, рыба следовала за леской, как щенок за поводком. Максим захватил в центр сачка заваливающуюся на бок серебристую торпеду. Жадно трепещущее жизнью чешуйчатое создание мотало сачок. Взбивало пену по кругу. В утреннем безмолвии, бурлящий звук, отдавался барахтающимся на мелководье ребёнком. Максим, тоже загорелся рыбацким азартом. Плотно налёг всем телом на вытащенную рывком на помост рыбу.

– Ну, с майским почином нас Максимка! – Дядя Саша трясущимися руками достал новую сигарету.

– Спасибо и вас.

– Скоро и на твоей улице грузовик с конфетами перевернётся.

  Максим, весь перемазанный рыбными соплями, довольный, прижимая одной рукой сачок, другой выпутывал рыбу. Холодный лещ, по виду, больше двух килограмм то замирал, то вздрагивал конвульсиями.

Дядя Саша, самодовольно и широко расставив ноги на помосте, горнил в бутылку водки за удачу, как настоящий горнист. Только не звуком трубы, а булькающими пузырями.

– Какая красота!

– Жаль, что не линь, но тоже сойдёт, уже не зря больше сотки километров отпердолили! – изрёк Александр Александрович, переведя дыхание.

Максим рассматривал замеревшую рыбу и чешуйки, прилипшие к рукам.

Глава 3

Вдалеке тревожно закаркала ворона. Борьба с рыбой немного взбудоражила спящую природу. С разных сторон слышались звуки животного мира.

Дядя озлобленно метнул пустую бутылку в сторону карканья.

– Пошла на хер.

Бутылка, упав в заросли, сломала несколько веток.

– Бамс, и в дамках! – Дядя Саша заворачивал трепыхающееся озерное сокровище в плотный мусорный пакет. Затем, несколько раз обмотав, сунул в рюкзак, – все отплавал своё будущий копченый лещ!

– Мать давала пробовать, у вас вкусная рыба получается.

– Ещё бы! К ольховой щепе добавляю немного кардамона. Везде есть частичка души. Даже в копчении.

– Кардамона?

– Ага. Хотя линь вкуснее получается, чем лещ, запасом жира обладает значительнее.

– Короче, следующий ход за тобой пионер – покажи мастер-класс, отбери у природы немного дичинки.

– Хорошо. Попробую.

Максим, ухмыляясь дядиному куражу, дотянулся до своей удочки. Взял и, с места прикорма, перекинул поближе к коряжине.

Над лесной идиллией, раздался громкий пробковый хлопок. Терпко-винный джин, был освобождён. Дядя праздновал закольцовано, без перерывов, вывинчивая пробку из массивного штопора с режущим уши неприятно высоким звуком. После очередного победного кубка, но уже из плечисто-глиняной бутылки, перезакинул удочку в то же самое место. По воде пошла мелкая рябь.

Дядя замер, закинул голову вверх, широко раскрыв рот. Округу всколыхнул эхом животный рык. Рык даже не похожий на то, что был произведен человеческим существом. Рыбная мелюзга подпрыгнула на поверхности от мощнейшей дядиной отрыжки. Максим вздрогнул. Казалось, что даже в лесу, захрустели и осыпались сухие ветки.

– Сидр пошёл! – радостно объявил Дядя хорошо поставленным басом конферансье.

По его голосу казалось, что он облегчил тело, долгожданными родами, одновременно горделиво вслушиваясь в стелющееся эхо над озером. Максим оглянулся на лес за их спинами.

Со стороны берега потянуло промозглым утренним туманом с запахом сырости и можжевельника. Лес жил, издавал звуки. С неба послышался гул далёкого самолёта. Лещ, время от времени, качая рюкзак, ворочался внутри, шуршал пакетом. Казалось, на помосте, за спинами появился ещё один рыбак.

Дядя Саша опять вскочил с сидения, схватив рукоятку удилища, уронив при этом бутылку с вином. Максим подхватил сосуд с вытекающим зельем цвета сказочного рубина. Вернул в вертикальное положение. Дядя вываживал очередную рыбину, но уже без прежнего усилия. Всё случилось быстро. Лещ оказался раза в два меньше, и хлопал губами, пытаясь выплюнуть крючок с недоеденным червём.

– Уф! Как мы их? А, Максометр?

Максим не обижался на периодическое склонение своего имени Дядей, списывая это на возлияния и психику, покалеченную корпоративным воспитанием.

– Мы их именно так, затем и приехали.

– Погоди, сейчас всех перетягаем!

Упаковав и этот трофей к первому, Дядя опять достал водку.

Максим поморщился от утреннего несоответствия природного умиротворения и человеческого поведения. Достал, отпив немного, своего скромного спрайта из рюкзака.