Dядя Саша forever

Дядя Саша спал сном праведника, со звуком храпа, выходящего за пределы салона машины. Лежал в одних трусах, наполовину испачканных засохшей грязью, на разложенном пассажирском сиденье. Во рту у него торчал потухший окурок. Его мокрые вещи и сапоги лежали на капоте. Максим покидал все в салон, багажник. Сел за руль, сдув гору пепла с сидения. Внутри жутко пахло прелостью и перебродившим алкоголем. Максим, включил обдув салона на полную мощность и развернувшись, вырулил на просёлок.

Глава 4

Английский уазик, управляемый Максимом, послушно глотал ухабы и рытвины просёлка. Желтые песочные лужи разлетались в стороны мутными каплями из-под широких колёс внедорожника. «Discovery» сохранял в покое натруженное алкоголем тело Дяди Саши. Дядя тяжело вздыхал и ворочался в беспокойном сне. Чтобы не слышать дядиных вздохов, Максим настроил магнитолу на волну спокойствия. Волну джаза. Совместимую с состоянием души после  незабываемых видов дикой природы. Одной рукой достал свой «Спрайт» и допил до дна, не отрываясь от дороги.

После первой по-утреннему заспанной деревни выходного дня началось твердое покрытие. Асфальт, постепенно превратился в раздольное шоссе. Разноцветными крышами домов замелькали хутора и деревни. В салон потянуло запахом сладкого утреннего костерка затапливаемых берёзовыми поленьями печек. Встречных машин попадалось всё больше. Народ просыпался. Люди двигались кто на дачу, кто на первый майский, особенно запоминающийся, шашлык на просыпающейся новизной природе.

Максим иногда проваливался в свои думы. Следя за дорогой, думал над сказанным Дядей, опять вспоминал фильм про охоту. Думал о рыбалке, о пойманной рыбе, иногда напоминавшей о себе шевелением слышимом даже сквозь музыку. Внедорожник цепко держал дорогу, позволяя водителю расслабиться и на краткие мгновения подумать о своём. Максим наслаждался ранним утром, вождением, наслаждался жизнью. Рядом зашевелился Дядя.

– Бля, как же соленого хочется, а лучше кваса с маринованными помидорами или перцами.

– Доброе утро!

Дядя, проигнорировав доброе пожелание, продолжал мечтать.

– Или пива с черемшой было бы неплохо. Крепкого.

Дядя Саша, почесывая в паху начал поднимать кресло. Максим посмотрел на засохшую грязь на коленках Дяди.

– Во рту просто жесть какая-то, сон ещё этот. Приснилось, что меня в Совет Директоров выбрали. Прикинь! И на этом моменте меня чуть не вырвало.

– Что же в этом плохого? Это движение вперёд, рост или нет?

Дядя Саша достал сигарету и с брезгливостью посмотрел на Максима.

– Не видел ты жизни Максимка, не нюхал корпоративных игрищ и ответственности следующей за назначением на должность.

– Всё так плохо?

– И даже хуже. Прекрасно это выглядит только в фильмах со счастливым концом, коих множество, да и то заграничных. Зажравшиеся мудаки выжившие из ума вот кто они в этих советах. Ищущие новую тупую кровь на кого можно неудачно принятые решения свалить, если что пойдет не так.

Максим посмотрел в лицо Дяди в надежде понять, серьезно он говорит или просто грубо шутит в очередной раз.

– О, матерь божья, тормози скорее, вон бабки свои помидоры выставили, я у них уже брал, кислотность и соль что надо! – Дядя Саша сигаретой указывал на табуретки, стоявшие вдоль трассы.

– Окей, – Максим включил поворотник.

Вязанки красного и жёлтого лука, банки с разными солениями, сухие березовые и дубовые веники, картошка в жестяных вёдрах, сушеные травы были заботливо и призывно разложены на светлой скатерти.

Дядя от переполнявших чувств и дикого желания, захлёбываясь слюной практически на ходу стал вываливаться из машины открыв дверь. Прямо, как и был в одних заляпанных трусах. С бурыми пятнами и отвисшими неряшливым пузырём на ягодицах. Выскочил даже босиком.

Неторопливо заглушив двигатель, Максим вышел за дядей. Дядя Саша приплясывая на месте около банок, нетерпеливо тряс одну в воздухе. Пытался что-то разглядеть в банке с помидорами и листьями смородины. Из промелькнувшей по шоссе белой иномарки на человека в трусах и с банкой указывал кто-то пальцем. Со стороны, такое утреннее зрелище наверняка впечатляло. Продавца поблизости не наблюдалось. Сразу за рядом табуреток начинался покосившийся забор. Ветер скрипуче играл, открывая и закрывая ссохшуюся калитку. Чёрный бревенчатый дом сохранял безмолвие. Тропинка, ведущая к дому, огибала колодец-журавель. Такого же чёрного закопченного годами цвета, как и дом. Дядя продолжал трясти банкой, как дикарь бубном. Он не мог отвести взгляда от содержимого. Из дома по-прежнему никто не выходил.

– В жопу! Короче, подрываемся!

Воровато оглянувшись по сторонам, Дядя с банкой в руках побежал к машине. При этом дополнительно схватив подмышку два веника. Максим, опешив от дядиного поведения, стоял в нерешительности.

– Вы куда?

– Шевели батонами моралист херов, валим пока удача прёт!

– Какая удача? Это низко.

– Да не могу я терпеть больше, слюной изошёл, если помидором сейчас не закинусь, точно сдохну! А ещё, я ссать опять хочу! – на бегу выкрикнул Дядя, запрыгивая в салон.