Диалектический материализм

Согласно всем этим указаниям Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина сущность предмета или вопроса, его «ядро» мы должны не только выявить, «вылущить» из «несущественных», т. е. случайных, единичных фактов: мы должны одновременно рассмотреть движение этой сущности, её становление, переход в форму своего проявления, её осуществление. Сущность любой вещи не мёртвая неподвижная абстракция, некая «сама себе тождественная» сущность, не «вещь в себе», но внутренняя закономерная связь явлений, их основа для правильного понимания которой нужны различные конкретные моменты её проявления. Стало быть мы должны видеть в самой сущности единство противоположностей, живое единство тождества и различия позитивного (положительного) и негативного (отрицательного), движение, переход от одного к другому.

В процессе исторической практики общественного человека вместе с понятием сущности получает своё развитие и другая, более конкретная однопорядковая категория, показывающая, как сущность связана с формой своего проявления и развития. Это понятие основания

, основы. «Философы более мелкие, — поясняет Ленин, — спорят о том, сущность или непосредственно данное взять за основу (Кант, Юм, все махисты). Гегель вместо или ставит и, объясняя конкретное содержание этого „и“»^[266]

.

«Сущность» и «основа» — понятия одного порядка. Основа — та же сущность, взятая во внутренней необходимости её перехода в своё опосредствование, выражает не только взаимопроникновение противоположностей, но и их борьбу. Основа выражает действительную связь этих противоположностей. Тождество и различие, необходимость и случайность, причина и действие — оба противоречивых момента, рассматриваемые раздельно, превращаются друг в друга. «И тогда, — замечает Энгельс, — должны притти на помощь „основания“»^[267].

В историческом развитии различное становится тождественным, а в тождественном обнаруживаются различия, необходимость проявляется в форме многообразных случайностей и т. д. Чтобы не затеряться в этом вечном и непрерывном взаимодействии

явлений, чтобы не притти к эклектизму и софистике, мы должны вскрыть основание, решающее начало в данном противоречивом процессе, мы должны выявить, на какой основе протекает данное взаимопроникновение противоположностей.

Механисты обычно отрывали основу от обоснованного, не видели перехода

основания в своё следствие. Для философов-идеалистов типа Лейбница «основание» было чисто логическим понятием, посредством которого они пытались рационалистически объяснить закономерность явлений. Закон «достаточного основания» как более гибкая и субъективистская формулировка выдвигался ими против якобы «механистического» изучения причинной связи явлений. Всё существующее имеет своё «достаточное основание»‚ — гласила эта пустая и расплывчатая формула. Гегель уже отличает от чисто логического «формального основания» «реальное основание», действительно порождающее данное следствие, понимая однако под ним определённую ступень развития духа.

Практика пролетарской борьбы ставит перед Марксом и Энгельсом самый трудный вопрос — об основах общественной жизни. Преодолевая и обобщая достижения современного ему знания, Маркс преодолевает гегелевский идеализм, вкладывая в понятие реальной основы новое, материалистическое содержание. В области общественной жизни мы имеем дело с экономическим базисом как реальным основанием, на котором вырастают политические формы и идеологические надстройки. Историческая практика пролетариата даёт дальнейшее развитие понятию основы в работах Ленина и Сталина. Крупная промышленность, говорим мы, — материальная основа социалистического хозяйства. Нельзя было дальше развиваться на двух различных экономических основах, на основе крупной социалистической промышленности и на основе мелкого сельского хозяйства, указывал т. Сталин, обосновывая лозунг коллективизации сельского хозяйства. Мы выделяем главное в том особенном и новом, которое Ленин внёс в сокровищницу марксизма, когда говорил об основах ленинизма.