Дьявол и Дэниэл Уэбстер

– Уильямс, – повторил старик, и его черные глаза вспыхнули. – Был полковник Уильямс в шестьдесят пятом виргинском полку… или в шестьдесят третьем? Он прибыл из округа Фэрфакс и полностью разделял мое мнение о том, что нам следовало сохранить майорат вопреки Томасу Джефферсону. Но сомневаюсь, что вы родственники.

– Нет, сэр, – ответил Джимми Уильямс. – То есть отец служил в девятом джорджийском. И был рядовым. Говорят, его собирались произвести в капралы, да так и не собрались. Он сразил… сражался с толпами янки. Сражил их целую кучу. Я видел его мундир. А теперь он врач.

Лицо старика при этих словах стало немного странным.

– Врач? – повторил он. – Что ж, медицину практикуют некоторые чрезвычайно достойные джентльмены. От этого репутация не страдает.

– Да, сэр, – согласился Джимми Уильямс. А потом не выдержал: – Пожалуйста, скажите, сэр, вас когда-нибудь когтил демон?

– Хм-м! – лицо старика стало озадаченным. – Да ты чудак. А если бы я ответил, что такое бывало?

– Я бы вам поверил, – сказал Джимми Уильямс, и старик рассмеялся. Судя по всему, смеяться ему было непривычно, но он все-таки сумел.

– Когтил демон! – повторил он. – Хм-м! Смелый же ты парнишка. Не знал, что сейчас растят и таких. Ты меня удивил. – Но вопреки ожиданиям Джимми Уильямса злиться он не собирался.

– Ну я подумал, – продолжал Джимми Уильямс, – если это правда, может, вы мне про это расскажете. Было бы очень интересно. Или покажете следы когтей – ну если они есть, конечно.

– Их я показать тебе не могу, – ответил старик, – хотя они глубокие и широкие. – И он вперил в Джимми Уильямса суровый взгляд. – Но ты не побоялся прийти сюда и обтер ботинки, прежде чем войти. Так что я покажу тебе кое-что другое. – Он поднялся и оказался и впрямь рослым. – Идем в дом, – позвал он.

Так что Джимми Уильямс встал и вошел в дом вместе с ним. Комната, куда они вошли, была большой, прохладной и сумрачной, и поначалу Джимми Уильямс мало что разглядел. Но потом глаза начали привыкать к сумраку.

Вообще-то в Шейди было полно домов с прохладными и сумрачными комнатами, висящими над камином саблями и потертой старой мебелью. Значение имело не это. Шагнуть в дом старика было все равно что перенестись в прошлое, хотя Джимми Уильямс выразился бы иначе. Он просто понимал, что перед ним дом, полный красивых и роскошных вещей, которые тут не совсем уместны и тем не менее составляют одно целое. Им было известно, насколько они роскошны и величественны, но в воздухе висела пыль, на стене виднелась тень. Обстановка была довольно умиротворенной и приятной, но Джимми Уильямс чувствовал себя в ней неуютно, хотя и не смог бы объяснить почему.

– Итак, – заговорил старик, вышагивая по комнате среди теней, – вам нравится, мистер Уильямс?

– Это же… никогда такого не видел, – ответил Джимми Уильямс.

Старик, кажется, остался доволен.

– Потрогай вещи, мальчик, – предложил он. – Потрогай. Они не против.

И Джимми Уильямс начал блуждать по комнате, глазеть на миниатюры и картины, брать то один предмет, то другой, потом ставить их на место. Он был очень осторожен и ничего не разбил. А вещи там и вправду были удивительные. Шахматами с резными фигурами слоновой кости, расставленными на столике, кто-то начал играть, но не закончил. Их Джимми не трогал, хоть ему и хотелось, – ему казалось, что игрокам не понравится это, когда они вернутся, чтобы доиграть партию. И в то же время у него возникало ощущение, что если они когда-нибудь и вернутся, то уже мертвыми, и от этого он испытывал еще более странные чувства. На столе рядом с большой серебряной чернильницей он увидел пистолеты с серебряными накладками и длинными стволами, писчее перо – перо цапли, рядом с ним серебряную песочницу – словом, здесь были всевозможные любопытные и вызывающие интерес предметы. Наконец Джимми Уильямс остановился перед высокими напольными часами.

– Извините, сэр, – сказал он, – но что-то мне не кажется, что это правильное время.

– О да, оно и есть, – ответил старик. – Оно всегда правильное.

– Да, сэр, но они не ходят.

– Разумеется, – согласился старик. – Говорят, что часам нельзя дать обратный ход, но на самом деле можно. Я дал и менять его не намерен. А остальные пусть поступают, как им заблагорассудится. Я их предупреждал – предупреждал еще в тысяча восемьсот пятидесятом, когда они согласились на Компромисс. Я предупреждал, что никаких компромиссов быть не может. Ну а они не вняли предупреждению.

– Это было плохо с их стороны, сэр? – спросил Джимми Уильямс.