Дьявол, я пришла договориться! (СИ)

‒ Стрессовая ситуация, ‒ гнусавит Фая и мрачно поправляет шлемофон на голове. ‒ Мне нужен день отгула. И сигара.

‒ Мне, пожалуйста, кусочек безмятежного света, ‒ дрожащим голосом просит Джу.

‒ А мне пирожок, ‒ присоединяется к требованиям оживившийся Кнопа.

Еда?! Ох, мне бы тоже пожевать сейчас что-нибудь.

‒ Вы не на курорте. ‒ Эрий складывает на груди руки и хмурится.

‒ Вот именно! ‒ со всей присущей ему активностью влезает Марти. ‒ Распустили нюни, нютики. Устроили тут саботаж…

‒ А-а-а-а-аж!!!

Фая смачно причмокивает невесть откуда взявшейся сигаретой и скрипуче интересуется:

‒ Ну что, кто хочет оторвать пацанчику голову?

Глава 21. ФАНТОМЫ И РАКУРС

С этими ребятами точно не соскучишься.

Когда ситуация с Колибри и его маниакальной жаждой что-нибудь взорвать устаканивается, вся честная компания сосредотачивает свое внимание на мне.

‒ Вопросик у меня один назрел. — Марти, каждый жест которого не просто дышит театральностью, а шумно ею пыхтит, ‒ приобнимает меня левой рукой за плечи, а правой рисует в воздухе дугу, словно предлагая полюбоваться каким-то таинственным пейзажем вдали. — А кому мы только что имели честь представиться? Кто этот хорошенький птенчик? Где Эря такую нашел? И с какой целью привел в Бесконечную обитель?

‒ А это точно один вопросик? Я насчитала, как минимум, уже четыре. Или это вопрос-мутант? — Спрашивая, внимательно смотрю на ткань пиджака Марти, которая трется о мою оголенную руку.

Интересная деталь: моя кожа чувствует шершавую поверхность пиджака, и прикосновения парня я тоже ощущаю. Получается, он, да и все здесь, — не призрачные фантомы, а вполне материальные субъекты.

Как котик. И Джу тоже.

Они все настоящие.

Ловлю себя на мысленном смешке.

Настоящие? А какими еще они могут быть?

Но, возможно, моя растерянность заключается даже не в необычности переделки, в которую я угодила, а в ракурсе, с которого пытаюсь на все это взглянуть.

Разве задумывалась ли я когда-нибудь, что представляют из себя ангельские создания? Нет. Но будь у меня к этому интерес, вряд ли моя фантазия ушла бы дальше эфемерных полупрозрачных сущностей, рассыпающих на головы погрязших в нескончаемой суете и хмуром быте мирян условную благодать.

А оказалось, эти создания очень похожи на людей. Правда, сильно двинутых, эпатажных и эксцентричных.

‒ Мое имя Мила. — Перехватываю Йорика и прижимаю его локтем к боку, чтобы пожать руку, которую сует мне под нос Марти.

‒ Мила, Мила, Мила, ‒ выдает словесную очередь парень и удовлетворенно кивает. — Превосходно. — Он наклоняется к моему уху, но вместо того, чтобы тихонечко прошептать, активно шипит: — О-отлиш-ш-шное имя.

‒ Ты симпатюлька. — Подкравшийся спереди Кнопа хватает меня за руки и радостно дергает их вверх-вниз, вверх-вниз.

‒ Спасибо.

Череп выскальзывает из моей хватки и летит к стеклянному полу. В последний момент успеваю перехватить его у самой поверхности.

‒ Эта заготовка из папье-маше похожа на проклятые кости, ‒ сияя улыбкой, замечает Марти и присаживается рядом со мной на корточки.

Я же стою на полу на коленях и на автомате сжимаю в объятиях Йорика. Ни разу не посещала кладбищенские сходки, да и к сектантам примыкать не приходилось, поэтому нежничать с черепами мне в новинку.

День назад была среднестатистической студенткой с длительными перспективами оставаться девчонкой на побегушках. А сегодня уже полноценная личность, давшая деру от демонов и сконтачившаяся с ангелами.

К успеху, Мил, идешь. Определенно, к успеху.

‒ Заготовка похожа, возможно, потому, что это и есть проклятые кости, — без тени улыбки предполагает котик.

Сияющее выражение Марти перерастает в замороженную маску. Но все такую же сияющую и приветливую.

‒ Да ну? — с подозрением тянет он, отодвигаясь назад и рассматривая меня уже в полноценном образе «девочки с черепом».

И тут точно подошла бы приписочка к картине для красочности образа: «Эта дева не та, что в плаще и с косой, но в руках ее череп, заметьте, чужой».

‒ Ну да? — переспрашивает Марти уже с другими интонациями. — Ну и ну!!

Ко мне вперевалочку приближается Фая, наклоняется надо мной, цепляет изо рта сигарету, отводит в сторону и смачно цыкает.

‒ Дожили, ‒ гнусавит она и стряхивает пепел. Или нечто другое, потому что отваливающиеся от кончика сигареты частички мгновенно растворяются в воздухе.

Интересно, что это значит, и в каком аспекте меня охарактеризовала эта дамочка?

Нечто вроде ответа получаю почти сразу. Фая цыкает еще раз, затягивается сигаретой и выдыхает клуб белесого дыма мне в лицо. Запашок нейтральный — что-то мускусное и, пожалуй, мятное.

‒ Дети есть? — Тяжелый взгляд акушерки вдавливает меня в землю, будто молоточек отбивное мясо.

‒ Неа. — Качаю головой и любуюсь всеми изюмистыми сегментами лица Фаи.

‒ И правильно, ‒ утробно клокочет она, сует в рот сигарету и отходит к валуну.

‒ На самом деле она обожает детей, ‒ шепчет мне приползший обратно Марти. — Ну-ка, ну-ка. — Он наклоняется к моим рукам и даже приподнимает очки, чтобы получше рассмотреть череп. — И правда ведь, кости, а.