Дьявол по соседству

Скользнуло еще глубже, до самого горла, и Хэнсел поперхнулся. Он был обессилен, слаб и опустошен. Он был ничем. Его не существовало. Он просто делал то, что всегда хотел делать, что всегда считал нужным на каком-то подсознательном уровне. Он знал других копов, которые совали дуло себе в рот, и гадал, чувствовали ли они то же самое, прежде чем забрызгать собственными мозгами потолок. Ощущали ли себя такими же обессиленными, раздавленными, сломленными, и поруганными?

Может быть, может быть, может быть.

Делать это его заставляла собственная воля, и все же ему казалось, будто кто-то еще контролирует его. Заставляет делать вещи, противоречащие его принципам.

Его пальцы начали давить на спусковой крючок.

Затем он просто утратил всю силу. Она будто померкла и рассыпалась в пыль.

Ствол выскользнул изо рта, и Хэнсела охватили рвотные позывы. Он упал, дробовик, звякнув, ударился о тротуар. Стоя на четвереньках, мокрый от пота и мочи, густо пахнущий кровью и мертвыми животными, Хэнсел зарыдал.

Тут ращдался голос:

- Какого черта ты делаешь, Рэй?

Хэнсел поднял глаза. Напротив него стоял Пол Макэби. Мундир у него был порван, пуговицы отсутствовали. Руки и лицо испачканы в крови. В глазах блуждали тени. И что самое страшное, через плечо у него была переброшена окровавленная собачья шкура.

- Пол... Господи, Пол... весь гребаный город...

Макэби опустился рядом с ним на колени. От него смердело мертвечиной.

- Конечно, весь город, Рэй. Весь гребаный город. Перестань сопротивляться. Просто... расслабься... и дай этому случиться.

Хэнсел решил, что Макэби спятил, стал таким же, как все остальные. Но он устал, был совершенно вымотан увиденным. Сил к сопротивлению не осталось. Он закрыл глаза и позволил тьме наполнить его, пока та не полилась у него из глаз ручьями ночи. Когда он открыл глаза, Макэби по-прежнему сидел перед ним.

Хэнсел ухмыльнулся ему. Окровавленная шкура у него на плече источала смрад тухлятины. И запах этот был восхитительным...

43

Уоррен шел по улицам, в сопровождении Шоу и Коджозяна, размахивая своей дубинкой. Он перешагнул через обнаженный женский труп, и миновал пару собак, которые ели из перевернутого мусорного контейнера. Напротив, какая-то машина врезалась в пожарный гидрант, и улицу заливало водой. Коджозян встал на четвереньки и принялся лакать из канавы.

- Ты что? Животное? - спросил Уоррен, указывая дубиной на здоровяка.

Шоу сложил руки на груди и покачал головой.

- Слышал, Коджозян? Он хочет знать, не животное ли ты.

Уоррен слегка двинул Шоу дубинкой по затылку.

- А ты что? Мое эхо? Он слышал, что я спросил. Ты же слышал, что я спросил, верно?

Коджозян кивнул, мокрое лицо блестело, боевая раскраска немного смазалась.

- Я вас слышал. Я просто пил, вот и все.

- Не надо лакать, как собака, - предупредил Уоррен. - Помни, что ты коп. И что на тебе полицейская форма. Если хочешь попить из лужи, сложи ладони чашечкой. Но не лакай.

- Мне очень хотелось пить.

- Конечно, ему просто хотелось пить, - сказал Шоу.

Уоррен остановился.

- Видишь эти нашивки? - спросил он, указывая на сержантские полоски на своей грязной форменной рубашке. - Они указывают на опыт. Говорят, что я здесь главный. И когда я говорю, что коп не лакает воду, как собака, поверь, мне лучше знать.

Они двинулись дальше, не обращая внимания на окружающие их разрушения и хаос.

Да, это был город Уоррена. Он - коп, и он следит за порядком. Если носишь форму, люди чего-то ждут от тебя. Уоррена не беспокоило, что его форменная рубашка не заправлена, выпачкана в крови и грязи, он следил лишь за тем, чтобы его бейдж блестел, и чтобы шляпа была на нем. Правила. Если человек живет не по правилам, он живет зря.

Уоррен продолжил движение.

Солнце клонилось к горизонту. Хороший был денек, - подумал Уоррен. Продуктивный. Он посмотрел на небо, заметив, что над городом кружит огромное количество птиц... чайки, вороны. На почтовом ящике через улицу сидел канюк. Из клюва у него свисал какой-то лоскут.

Они наткнулись на лежащий посреди затопленной улицы белый труп какого-то толстяка. Если вода поднимется еще немного, он поплывет. Терьер с окровавленной мордой грыз его руку, тощая женщина в одной юбке жевала шею. Обоих, казалось, не волновало, что за ними наблюдают.

Уоррен приподнял шляпу.

- Добрый вечер, мэм.

Женщина зашипела на него.

Копы остановились прямо перед ней. Послышались крики. Уоррен посмотрел на коллег.

- Похоже, у кого-то вечеринка. Нам лучше прервать ее.

Они добежали до конца улицы, повернули за угол и увидели что-то, что заставило их замереть на месте. Уоррен постучал дубинкой по ноге. Шоу похлопал по круглому животу и вытащил из-за ремня "выживальщицкий" нож. Коджозян, с голой грудью, боевой раскраской и дикими глазами, сжал окровавленные руки в кулаки. Напротив них, у обочины дороги стояла патрульная машина полиции штата. На тротуаре сидели два офицера в штатском, которые показались Уоррену знакомыми. В руках у них были ножи. Кряхтя от усердия, они аккуратно снимали скальпы с двух трупов.

- Надо же! - сказал Уоррен. - Копы браконьерствуют на нашей территории.