Дьявол в бархате

Острие глухо ударилось о сталь, как раз в намеченную точку, и сразу же клинок метнулся в сторону, едва успев парировать ответный выпад.

«Неплохо!» — подумал Фентон.

В своем воображении он отмечал на нагруднике Джайлса количество отметин в форме буквы «икс». Джайлс, в отличие от сэра Ника, фехтовал в традиционном стиле. Глубоко вдохнув, он устремился в атаку.

Пятнадцать минут спустя, когда свет стал таким тусклым, что продолжать было опасно, они опустили шпаги и сели. Поединок прошел в кратких напряженных схватках с перерывами, чтобы перевести дыхание. Джайлс был бледен и тяжело дышал; на его лице, казалось, появились новые морщины.

Фентон, хотя и не задыхался, был так ошеломлен, что чувствовал, будто трава, буковые деревья и весь сад кружатся вокруг него, как в танце. Он ничего не понимал. Джайлс Коллинс, опытный и опасный фехтовальщик, ни разу не притронулся к его нагруднику! Сам же он мог представить на нагруднике Джайлса несколько крестообразных отметин от его ударов, больше половины которых могли бы быть смертельными!

Это было фантастично! Фентон словно все еще слышал лязг острия о сталь нагрудника.

— Джайлс! — виновато воскликнул он. — Я забыл, что ты уже не молод! Тебе нужно пойти прилечь!

— Чепуха! — усмехнулся Джайлс, оставшийся сидеть, покуда его дыхание не замедлилось. — Позаботьтесь о себе! Вы не причинили мне никакого вреда.

Мысли Фентона бешено кружились, как недавно острие его шпаги.

— Джайлс, — пробормотал он, — я сожалею, что сегодня фехтовал не… не…

— Выслушайте меня, сэр Ник Фентон, — заговорил Джайлс, подняв палец. — Я не льстец, как вам отлично известно. Мало того, следуя желаниям вашего отца, я в случае надобности готов ужалить вас, как оса. Но, сэр! Сегодня ваши ноги были так же проворны, как всегда, а глаза, возможно, чуть менее острыми. Но я никогда в жизни не видел такого великолепного и опасного фехтования!

— Что?

Джайлс снова поднял палец. Как ни странно, в его взгляде светилось нечто, похожее на гордость.

— Будь у меня тысяча гиней, я бы поставил их на то, что ни один человек во всем Лондоне не сможет продержаться против вас и двадцати секунд! А теперь довольно похвал, пьяница и грешник!

— Джайлс, тебе надо отдохнуть. Не обращай внимания на валяющиеся здесь доспехи и иди ложись.

Поднявшись, Джайлс заковылял прочь.

Фентон все еще со шпагой в руке направился к невысокой кирпичной стене позади сада. Узкая желтая полоска светилась над горизонтом.

И внезапно он понял свое величайшее заблуждение.

В 1645 году искусство фехтования все еще оставалось слаборазвитым. Оно приблизилось к совершенству лишь к концу восемнадцатого столетия, более ста двадцати лет спустя. А в те дни парирования были всего лишь шлепками, хотя сэр Ник, очевидно, владел ими более искусно. Выпады были примитивными и легкими для отражения. Предвидеть ложные выпады не составляло никакого труда. Тогдашние фехтовальщики никогда не слышали о поворотах запястья во время парирования и многих других трюках, кроме разве что применяемых в нечестной игре.

Всему этому Фентон мог противопоставить свой более чем тридцатилетний опыт в фехтовальном зале, включающий знания, накопленные за прошедшие века и помещенный ныне в гибкое и энергичное тело молодого человека. Некоторые авторитеты считали, что легкость рапиры не имеет значения. Но другие указывали, руководствуясь длительной практикой, что быстрый и сильный удар, нанесенный легкой рапирой, мог поразить противника с обычной дуэльной шпагой.

И они были правы. То, что Фентон считал своей слабостью, оборачивалось его величайшим преимуществом. Он был лучшим фехтовальщиком, чем сэр Ник.

Глубоко вдыхая запахи травы и деревьев, Фентон отошел от стены. Его недоумение как рукой сняло. Уже некоторое время сэр Ник его не беспокоил, а в крышку гроба не раздавалось стука. Так что теперь он может передохнуть.

На губах Фентона мелькала слабая улыбка, непохожая на зловещую усмешку сэра Ника. Она исчезла — Фентон забыл о ней. Он протянул вперед шпагу, на клинке которой блеснул последний желтоватый отсвет.

— Теперь каждый, кто нападет на меня, — произнес он вслух, — окажется в моих руках!

Глава 12

Любовные игры в Весенних садах

В течение последующих десяти дней враг дважды нанес удар. Первая атака была столь незаметной, что Фентон почти не ощутил ее начала.

Часто он со смехом вспоминал горькие слова Джорджа:

«Ты влюблен в свою Лидию, как старый муж из пьесы!»

Ну а почему бы и нет? Фентон и впрямь проводил с женой все время, за исключением тех часов, когда Джудит Пэмфлин стояла на страже, пока он сидел в кабинете или прогуливался по уединенным аллеям южной части парка в сторону трущоб Вестминстера.

Кабинет очаровывал его. Для истинного библиофила запах старых книг подобен аромату изысканного вина. В сырые дни Фентон часто подолгу просиживал в кабинете у камина с длинной трубкой в зубах и канделябром с пятью свечами под боком.