Дьявол в голове (СИ)

С винтовой лестницей псина справилась не менее грациозно, что позволило девушке выиграть фору в несколько секунд. Отовсюду доносился грохот, никто не откликнется на зов о помощи, а замок Алетта знала недостаточно хорошо, чтобы скрыться от преследователя. Спотыкаясь о камни, она побежала по двору, ища глазами, где можно укрыться. Сердце бешено стучало в груди, легкие начинали болеть из-за сбившегося дыхания.

Свернув за угол, девушка заметила склад и бросилась к нему, очертя голову.

— Черт!

Дверь оказалась заперта на щеколду, пальцы не слушались и соскальзывали с ржавого металла. Когда из-за угла показалась тварь, которую Алетта спутала с собакой, паника накрыла ее с головой. От резкого толчка задвижка отъехала, и княгиня успела закрыть за собой дверь в последний миг, прежде чем монстр врезался в деревянную конструкцию.

Дверь открывалась наружу, но рисковать девушка не стала — задвинула щеколду и попятилась, вздрагивая от каждого удара, от рыков и лая. Она шла до тех пор, пока не встретилась спиной со стеной, по которой медленно сползла на пол.

«Это просто посмешище, жалкая тень!»

Голос в голове не умолкал, и Алетта ничего не могла противопоставить обвинениям, поскольку все правда — она расклеилась, из грозной аристократки превратилась в хнычущую девчонку. Ей было страшно и без бьющейся в дверь псины-мутанта. На что она рассчитывала? А на что рассчитывали ведьмаки с чародейками? Что она будет воскрешать каждого поверженного врага и пускать против врагов? Смешно!

«Нет, это ты смешная».

— Да заткнись уже… — надрываясь от слез, пискнула Алетта, сжимая голову руками. — Заткнись, заткнись…

Лицо стало липким и холодным от слез, глаза щипало, и все, что хотелось девушке — зарыться в ящики и пыльные тряпки, спрятаться от мира. Дикая Охота убила ее людей, оставила город в руинах.

— Мне стоило погибнуть с ними… — Растирая слезы, пробормотала Алетта, а затем осеклась: — Нет, мне стоило защитить их! У меня были силы для этого… нет. Стоп, не было… что?

На улице громыхнуло с такой силой, отчего несколько пустых ящиков свалилось с полок, вынудив девушку сжаться и прикрыть голову. От поднявшейся пыли она закашлялась, глаза заболели сильнее.

— Боже… я просто схожу с ума…

«Уверена?»

— Да, уверена, ведь… нет, ты только послушай ее!.. Да заткнись! Стоп. Стоп…

Запустив пальцы в волосы, Алетта глубоко вздохнула и стянула пряди, почувствовав боль. Она молчала, из последних сил прикусывала язык, чтобы не произнести ни слова, поскольку что-то внутри заставляло ее открыть рот. И оно побеждало.

— Ты… про-сто… расп… распадаешься. Хва-тит, — с трудом растягивая слова, девушка хлопала себя по щекам в отчаянной попытке замолчать, но становилось только хуже. Она взвизгнула и прикрикнула: — Хватит! Мы распадаемся, как ты не понимаешь! Да… Нет… не может же быть… Ох, и почему не может? Черт…

«Замолчи, прошу, ты разрываешь мне мозг на части!»

«Маленькая девочка погубит нас, я позволил маленькой девочке взять верх, ведь маленькая девочка хорошо училась. Но недостаточно».

— Недостаточно, — выдохнула Алетта. — Мы распадаемся… без Изимиры мы… ай!

«Да хватит уже! Не в той паршивой ведьме дело!»

— А в чем?! В тебе! Во мне… все во мне…

Несмотря на то что Изимира помогала поддерживать баланс между жизненными сущностями, распад происходил вовсе не из-за того, что он рано или поздно должен был случиться. Смерть близких людей потрясла Алетту, а за ней последовала череда событий, которые заставили ее чувствовать себя слабой и беспомощной, загнанной в клетку. И как бы гордо она не держала голову, девушка не верила в себя, пока не дошла до крайней точки.

— Я ничего не могу… я не могу им помочь. Меня просто убьют.

«Ты просто боишься».

— Конечно, я боюсь! — Всхлипнула Алетта. — Конечно… тебе, сукин сын, легко говорить, ты… — она думала, что Асаризам перебьет ее, но в голове царила тишина. — Что ты вдруг замолчал?

Девушка прислушалась, но кроме взрывов и отдаленных криков на поле боя ничего не слышала. Дыхание выровнялось, сердце уже не гоняло кровь по артериям, как по горным порогам, и слезы высохли. Но это было ее спокойствие, а не соседа в голове, которого она впервые услышала за долгое время, если не сказать впервые. Алетта не обманывалась, однако момент затишья открыл для нее неожиданную истину, от которой к горлу подступили рыдания… вырвавшиеся с пугающим смехом.

Чем отчаяннее девушка желала успокоиться, тем громче становился безумный хохот. Чего стесняться? Вполне актуально, поскольку никогда в ее голове и не было второго поселенца, сознания некроманта и маленькой девочки раздробили друг друга на части и слились во что-то новое и неразрывное. В новую личность, которая помнила предыдущие жизни. Вот она, главная плата бессмертия: с каждым новым переселением ты думаешь, что сохранишь целостность, но становишься чем-то новым.

— Я сама решаю, кем мне быть. Сознание одно, душа одна… но личности не едины, — приговаривала Алетта, доставая из колчана стрелу и выбираясь из груды мусора. — Я могу быть скромным, могу быть беззащитным, жестоким. Или же, наоборот?