Дьявольская секта

Холстед расхохотался, а Фаллон взглянул на меня как на ненормального.

– О каком золоте вы говорите? – наморщив лоб, спросил он.

Теперь настало время удивляться мне.

– Но вы же читали письмо Виверо! Разве он не описывает королевский дворец, обшитый золотом? Разве он не говорит постоянно о грудах золота? Он даже упоминает о золотой горе!

– Послушайте, Уил, ну где майя могли взять Столько золота, чтобы изготовить из него панели для дворца? – снисходительно спросил Фаллон. – Нужно же здраво смотреть на вещи.

На мгновение мне показалось, что я и в самом деле спятил. Холстед покатывался со смеху, а Фаллон смотрел на меня с тревогой. Я обернулся к Харрису, но он только пожал плечами, всем своим видом демонстрируя, что все это выше его понимания.

– Не вижу ничего смешного, – с кислой миной заметил я, глядя на умирающего со смеху Холстеда: я впервые наблюдал, как он искренне радуется чему-то.

– В самом деле? – спросил он, вытирая глаза, и снова закудахтал, не в силах остановиться. – Объясните ему, Фаллон. Я не могу, я уже давно не слышал ничего подобного.

– Так вы и в самом деле полагаете, что в Уаксуаноке золото буквально на каждом шагу? – спросил Фаллон. – Или что оно когда-то было там в несметном количестве? – Он тоже едва сдерживался, чтобы не прыснуть со смеху, заразившись от Холстеда.

– Но ведь именно так сказано в письме Виверо! – разозлился я. – Вы же верите этим снимкам, черт подери! – сунул я фотографии ему под нос. – Чертежи Виверо совпадают с вашими предположениями, так почему вы не верите ему в остальном?

– Потому что Он был самым выдающимся лжецом во всем западном полушарии, – изумленно глядя на меня, сказал Фаллон. – Мне казалось, вам это известно. Ведь вы присутствовали при нашей дискуссии.

Я велел себе расслабиться и тихо сказал:

– Не могли бы вы еще раз объяснить мне все простыми словами? – Я покосился на Харриса: судя по выражению его лица, он тоже был в замешательстве. – Мистеру Харрису тоже будет интересно узнать, в чем соль этой шутки.

– Мне все ясно, – воскликнул Фаллон. – Вы приняли письмо Виверо за чистую монету. – При этих словах Холстед снова покатился со смеху. Меня это уже начинало утомлять.

– Остановимся на одном или двух моментах его письма, – предложил Фаллон. – К примеру, автор утверждает, что род де Виверо имеет древние аристократические корни и утратил былое величие лишь после нашествия мавров, разграбивших его имущество. Все это ложь. Отец его действительно был ювелиром, но дед – самым обыкновенным крестьянином, как и все остальные предки. Мануэль сам добавил к имени отца приставку «де», причем сделал это, находясь в Мексике, поскольку в Испании такая вольность вряд ли сошла бы ему с рук. Ко времени посещения французом Мурвиллем семьи де Виверо этот миф превратился в реальность, вот почему гость и не поверил тому, что кто-то из аристократов де Виверо мог своими руками изготовить золотой поднос.

– Допустим, что здесь он слукавил. Но ведь многие люди преувеличивают, говоря о своей семье. Из этого, однако, не следует, что он лгал, рассказывая о золоте. К чему нужно было плести такие небылицы?

– Все золото майя было завезено в их страну, – сказал Фаллон. – Его привозили из Мексики, Панамы и с островов Карибского моря. Майя не умели обрабатывать металл, об этом невольно свидетельствует и сам Виверо: вспомните, как описывает он их оружие! Это были деревянные мечи с каменными лезвиями, вернее, это были лезвия из обсидиана.

– Но ведь у майя было золото! – возразил я. – Я сам читал, что при очистке колодца в Чичен-Ице нашли много золотых украшений.

– Но каких именно? Это все, импортированные в страну украшения и предметы культа, – сказал Фаллон. – Чичен-Ица являлась важным религиозным центром, а этот колодец считался священным. Такие священные колодцы встречаются по всему свету, в них находят жертвоприношения. А в Юкатане все колодцы. священны, потому что лам мало воды. Паломники стекались к Чичен-Ице на протяжении многих столетий.

– Трудно представить себе фонтан в Нью-Йорке, в который публика не швыряла бы монетки, – вставил Харрис.

– Вот именно, – довольным тоном подтвердил Фаллон. – Здесь проявляется какая-то примитивная тяга людей к воде, суеверное отношение к ней. Но собственного золота у майя все равно не было.

– Тогда зачем Виверо все это придумал? – смущенно спросил я.

– Меня это сперва тоже смущало, но мы с Холстедом обсудили этот момент и совместно разработали одну теорию.

– С удовольствием бы ознакомился с ней, – кисло улыбнулся я.

– Виверо, несомненно, что-то нашел. Но что именно – мы не знаем. Он зашифровал свое послание, желая скрыть свой секрет от посторонних. Одно он выразил совершенно ясно – лавры первооткрывателя должны достаться семье де Виверо. Он не мог прямо рассказать сыновьям о своей тайне, и поэтому вынужден был придумать какой-то другой способ заманить их в эту страну. И он выбрал для этого золото!

Я тяжело плюхнулся в кресло, чувствуя, что силы оставляют меня.