Дьявольская секта

Я отправился по магазинам и купил прекрасное снаряжение. С декомпрессионной камерой пришлось повозиться, в местных магазинах ее не оказалось, так что я обратился к секретарю Фаллона, и тот заказал ее в Штатах. Доставили камеру самолетом. Можете себе представить, чего все это стоило. Возможно, камера была излишеством, но одно дело – заполучить кессонную болезнь в Англии, где можно надеяться на помощь портовых госпиталей и флота, и совершенно иное, когда кровь начинает пузыриться в ваших жилах, как шампанское, в забытой Богом дикой местности. Я предпочитал не рисковать, тем более, что Фаллону это было по карману.

Короче говоря, я запасся таким количеством снаряжения и оборудования для подводного плавания, которого вполне хватило бы, чтобы организовать небольшой клуб аквалангистов. Мне следовало бы радоваться, но никакой радости я не испытывал. Слишком легко мне все это досталось. Мне не пришлось для этого ни трудиться в поте лица, ни копить по крохам деньги. Я понял, отчего богачей так часто охватывает скука и почему они пускаются в необычные предприятия. Следует отдать Фаллону должное: он не относился к разряду скучающих бездельников, он был археологом и знатоком своего дела.

Однажды я подвел Катрин Холстед к бассейну и сказал:

– Ладно, показывайте.

– Что показывать? – удивленно взглянула она на меня.

– Покажите, что вы умеете этим пользоваться, – указал я ей на снаряжение для подводного плавания, которое захватил с собой.

Я стал наблюдать, что она будет делать, не произнося при этом ни слова и не пытаясь ей помочь. Она умело выбрала подходящий ремень с грузом и столь же проворно погрузилась с аквалангом в воду. Я надел свой акваланг и последовал за ней. Мы вместе поплавали немного у самого дна бассейна, и я проверил, как она знает условные знаки в воде. Катрин их понимала.

– Считайте, что вас наняли на работу, – сообщил я ей, когда мы вылезли из бассейна.

– В качестве кого? – спросила она.

– В качестве ныряльщика для. экспедиции, разыскивающей Уаксуанок.

– Вы это серьезно? – обрадовалась она.

– Фаллон велел мне нанять ассистента, а пассажиркой вы отправиться туда не можете. Так что пойду «обрадую» его.

Фаллон, конечно, вспылил, но мне удалось убедить его, обосновав свое предложение тем, что Катрин разбирается в археологии, а ныряльщика, сведущего в археологии, ему здесь не найти.

Катрин, видимо, убедила мужа, потому что он не стал возражать, но я все лее поймал на себе его подозрительный взгляд. Мне думается, что именно тогда он и начал ревновать ко мне Катрин. Меня мало волновало, что он думает на мой счет. Мне нужно было обучить его жену, как правильно подзаряжать баллоны и пользоваться декомпрессионной камерой. В процессе работы мы довольно скоро перешли на «ты». До этого я чаще обращался к ней, как к миссис Холстед, но, согласитесь, это не очень-то удобно, когда приходится постоянно нырять вместе в воду. Однако я и пальцем не прикоснулся к ней.

Холстед по-прежнему называл меня Уилом.

3

Пэт Харрис мне нравился. Недоверчивый и хитрый при исполнении служебных обязанностей, он был по натуре человеком добродушным и медлительным. Незадолго до отъезда в Кинтана-Роо он дольше обычного засиживался в доме Фаллона, и мы с ним выпивали бутылочку-другую пива, болтая о всякой всячине. Как-то я спросил:

– А в чем, собственно, заключается твоя работа, Пэт?

Он побарабанил пальцами по бокалу.

– Я избавляю Фаллона от лишних неприятностей, – наконец ответил он. – Когда у человека столько денег, как у него, появляются охотники лишить его этих денег. Я навожу справки о таких парнях, чтобы выяснить, с кем имею дело.

– И меня ты тоже проверял?

– Конечно! улыбнулся он. – Мне известно о тебе больше, чем твоей родной матери. – Он отхлебнул из бокала. – А если у какой-то из его корпораций случаются неприятности, я выезжаю на место и разбираюсь, в чем дело.

– Нечто вроде промышленного шпионажа? – уточнил я.

– Почти, – согласился он. – Но только с позиции обеспечения безопасности. Ведь Фаллон не занимается темными махинациями, так что я веду исключительно контрразведывательную работу.

– Если ты проверял меня, ты наводил справки и о Холстеде, не так ли? – спросил я. – Мне он не внушает доверия. Странный тип.

– В этом ты прав, – вновь улыбнулся Пэт. – Этот парень возомнил себя гением, но потом выяснил, что всего лишь талантлив, а это бьет по самолюбию. Беда Холстеда в том, что он никак не может с этим смириться.

– Не можешь ли объяснить мне это поподробнее? – попросил я.