Дьявольская секта

По пути в Тотнес я бросил взгляд на свои часы и с удивлением обнаружил, что нет еще и девяти утра. Нормальные люди только начинали свой день, у меня же было ощущение, что за минувшие три часа прошла целая вечность. Я все еще не оправился от потрясения и плохо соображал, но в сердце моем уже закипала ярость, вытесняя печаль. У меня просто не укладывалось в голове, что человек мог погибнуть в собственном доме от заряда, выпущенного из. совершенно чудовищного оружия, из-за какого-то подноса, приглянувшегося залетному мерзавцу. Это было извращением нормальной жизни, немыслимое событие в тихом предместье провинциального городка. Меня трясло от одной лишь мысли, что в мою жизнь ворвались какие-то неведомые мне злые, подлые силы из иного мира, где царят жуткие, примитивные порядки и внезапная смерть считается обычным делом.

Встреча с Элизабет явилась для нас обоих тяжким испытанием. Когда я сообщил ей горькую весть, она вдруг окаменела, изменившись в лице, так что я даже подумал, что она относится к тому типу англичанок, для которых проявить свои чувства означает верх неприличия. Но уже через пять минут она разрыдалась, и мать увела ее в спальню. Мне было очень жаль Элизабет. И она, и Боб слишком поздно решили вступить в брак, и вот теперь все ее надежды рухнули. Я плохо ее знал, но не сомневался, что она была бы моему брату хорошей лесной.

Мистер Маунт воспринял новость гораздо хладнокровнее: со смертью он вынужден был иметь дело в силу своих служебных обязанностей. Но на него произвели тяжкое впечатление обстоятельства случившегося. Если бы Боб скончался, к примеру, свернув себе шею на охоте за лисой, это не было бы ничем из ряда вон выходящим. Такое в этих местах случалось. Но вот убийства здесь давно никто не помнил.

Однако стряпчий быстро взял себя в руки, укрепив свой пошатнувшийся дух верой в торжество закона и справедливости, и сухо промолвил:

– Безусловно, имеется завещание. Мы с вашим братом обсуждали его в связи с его намерением вступить в брак. Вам, возможно, это и не известно, но при вступлении в брак все предыдущие завещания утрачивают силу. Так что необходимо составить новое завещание. Тем не менее новое Завещание не было подписано, так что прежнее остается в силе.

Он слегка улыбнулся и продолжал:

– Не стану темнить, Джемми, скажу прямо: единственным наследником всего состояния Боба являешься, практически, ты, если не принимать во внимание незначительных сумм, завещанных работникам и приятелям покойного. Отныне ферма Хейтри целиком принадлежит, тебе, во всяком случае, будет принадлежать после вступления завещания в законную силу. Придется, безусловно, уплатить соответствующие налоги, но в накладе ты не останешься. Мне нужно встретиться с управляющим банка, где твой брат хранил деньги и ценные бумаги, и кое-что уточнить.

– В этом смысле могу быть вам полезен, – сказал я. – Ведь счета Боба вел я. У меня имеется вся информация по его финансовым делам. Мы как раз. должны были обсудить их с братом. Так что бумаги при мне.

– Что ж, это упрощает дело, – сказал Маунт. – По моим расчетам, ферма потянет приблизительно на 125 тысяч фунтов стерлингов, если не считать скот.

– Неужели так много? – удивленно воскликнул я.

– Когда ферма долго находится во владении одной семьи, – с довольной улыбкой произнес мистер Маунт, – ее реальная стоимость как бы отходит на второй план. А ведь это капитал. За последние годы земля заметно подорожала, Джемми, а у тебя ее целых 500 акров[1], причем отменного качества, сплошной краснозем. На торгах за такую землю можно получить не менее 250 фунтов стерлингов за акр. Прибавь к этому скот, стоимость работ по благоустройству и модернизации хозяйства, и ты получишь в общей сложности не менее 170 тысяч фунтов наличными.

Я не сомневался в правильности его оценки: Маунт хорошо разбирался в ситуации на земельном рынке в округе.

– Если ты продашь ферму, Джемми, ты станешь весьма состоятельным человеком, – сказал стряпчий.

– Я не могу продать ферму, – покачал я головой.

– Я так и думал, – кивнул он в знак сочувствия. – Это было бы равноценно тому, как если бы королева продала Букингемский дворец. Но что же ты намереваешься делать? Сам возьмешься за дела?

– Я пока еще не решил, – с видимым отчаянием отвечал я. – У меня голова кругом.

– Ничего, у тебя будет время обо всем хорошенько поразмышлять, утешил меня Маунт. – Можно взять управляющего, но твой брат высоко ценил Джека Эджкомба. Он вполне справился бы с крестьянской работой, а ведение финансовых вопросов, в которых он полный профан, ты мог бы взять на себя. Для этого тебе даже не обязательно оставлять свою работу.

– Я над этим подумаю.

– Скажи на милость, – продолжал мистер Маунт, – что это за оригинальная идея насчет рационального использования фермы пришла тебе в голову? Надеюсь, это не тайна?