Die Kante und das Kind

Гиганта переполняли противоречивые эмоции. С одной стороны, его атаковал шквал воплей: «ВЫНИМАЙ ЕЁ ИЗ ВОДЫ, ТУПИЦА!!!» в то время как с другой раздавалось: «ДАЖЕ НЕ ДУМАЙ КАСАТЬСЯ ЕЁ!!!».

…Затем, между этими двумя шквалами появилась трещина, которая переросла в ущелье, являвшее собой непонимание… Почему он так боится дотронуться до неё?..

Глава 3

1

[ ]/[ ]/[ ]

03:00AM

Уже наступивший понедельник пусть и слабо, но едко, отравлял самочувствие Гиганта. С первого по двенадцатый класс, он не любил понедельники исключительно из-за надобности начинать учебную неделю. Где-то к классу третьему, у него развилась настоящая фобия на понедельники и будние дни в принципе. Даже пятница, которая одним своим наступлением наполняла сердца многих, радостным настроем: «Последний рывок», для Гиганта была скорее финальным забегом перед неизбежным прыжком в яму с кипящей сталью. Полностью успокоиться он мог только, придя домой и убедившись, что мышка от компьютера в его правой руке более чем реальна.

…Из динамика доносился альбом «Low» Дэвида Боуи. Сейчас, Мамона пусть и продолжал отвыкать от мысли, что рабочие понедельники для него превратились в рабочие среды, неприятным осадком, из головы всё не пропадало лицо женщины, лежавшей в мутной луже, которая чуть ли не напором выходила из ванной и тянулась до самой середины коридора.

В тот момент, Гиганту показалось, что её врождённая, почти молочная кожа, стала мертвенно-бледной. Именно в тот момент он впервые увидел её вены и пульсирующие жилы на шее и лбу. Она задыхалась и тем же заразила его… к счастью, на более короткое время. Мамона был не из тех, кто после происшествия думал «А если бы…». Но теперь, он всеми силами пытался отогнать мысль о возможном исходе, если бы её погружение в его ванной не произвело на него такое впечатление…

Мамона повернулся на другой бок и едва не простонал. Ему так хотелось, чтобы она была здесь, рядом с ним… Сейчас, в довершении всем роящимся в голове размышлениям, он вспоминал свою бывшую девушку, которая страдала хронической депрессией и редко, когда безболезненно, оставалась дома наедине с собой…

«Прогоняй это дерьмо из головы, нытик» – закостенелая фраза папы, которого она похоже тоже бесила, но он повторял её как мантру либо из вредности, либо из лени придумать что-то новое. Теперь, Мамона часто пользовался этой фразой, и она на удивление помогала ему… или, ему хотелось так думать…

Он потянулся к своему новенькому «Samsung Galaxy S10» и миновав уведомления и рассылки, склонил палец над мессенджером. Он пытался вспомнить, в какие дни она посещает пары и в какие дни она становится «закрытой».

…Как назло, он ничего не мог припомнить и просто отложил телефон, сдерживаясь чтобы не запустить его в стену. На короткое мгновение он представил, как она смотрит на него обиженным и злым взглядом, вопрошающим «Почему ты считаешь меня беспомощной?..».

«Может потому, что ты сегодня почти задохнулась собственной блевотиной?!.. – мысленно отвечал Мамона вопросом на вопрос, – Может потому, что ты решила сделать посмертный трибьют Джону, мать его, Бонэму?!..».

Гигант закусил губу и раздосадовано ударил подушку. Он сам не понимал почему так разволновался. Такие всплески он называл «искренним переживанием» и ловил себя на мысли что это слишком завуалированное чувство, которого он так избегает уже два с половиной года… Любовь.

Это была не романтическая любовь, которую он испытывал к той, брюнетке с зелёно-карими глазами и татуировкой розы на правом виске, который – как говорила обладательница, – «Был пострижен электрическим током». Гигант любил красно-чёрную розу и был счастлив взаимности… они познакомились на спортивном кружке в университете, на котором Мамона решил попробовать себя в плавании. Помимо него, из парней туда ходили ещё четверо, двое из которых были французами, один испанец и один британец, который, как понял Мамона, встречался с испанцем.