Дигха Никая

В это же время, почтенный Махакассапа32 шел из Павы в Кусинару с большой общиной монахов, около пятисот человек. И вот почтенный Махакассапа присел отдохнуть у подножия дерева.

В это самое время, некий обнаженный аскет шел по дороге в Паву, и у него были цветы Мандарава из Кусинары.

И почтенный Махакассапа еще издалека заметил обнаженного аскета, и когда тот подошел поближе, он обратился к нему: «Друг, не знаешь ли ты что-либо про нашего Учителя?» «Да, друг, я знаю. Сегодня минуло семь дней, как скончался отшельник Готама. Вот почему у меня эти цветы Мандарава».

Услышавши весть, те из монахов, которые еще не освободились от страстей, ломали руки и рыдали, бросались на землю и катались из стороны в сторону, рыдая: «Слишком рано Благословенный отошел в Париниббану! Слишком рано Счастливейший отошел в Париниббану! Слишком рано Око Мира скрылось от нашего взора!»

Но те из монахов, чьи страсти утихли, внимательные и осознанные, размышляли так: «Увы, мимолетно все сотворенное. Можно ли, чтобы рожденное, внутри себя несущее разрушение, не разрушилось никогда?»

В это время монах по имени Субхадда,33 принявший монашество уже в старости, сидел в числе тех монахов. И он обратился к монахам со словами: «Довольно, братья! Не плачьте, не горюйте! Мы благополучно избавились от этого великого аскета. Долго, долго тяготели над нами его слова: «Это вам пристойно, это вам не пристойно», – но теперь, мы можем делать то, что пожелаем, и то что мы не пожелаем, того мы не будем делать».

Но почтенный Махакассапа обратился к монахам и сказал: «Довольно, друзья! Не рыдайте, не сетуйте! Разве не говорил нам Благословенный, что в природе вещей дорогих нам и близких, что должны мы рано или поздно разлучиться с ними, покинуть их, расстаться? И как же может быть, друзья, чтобы сотворенное, в самом себе несущее зачатки разрушения, не погибло бы рано или поздно? Нет, не может такого быть».

В это же время четыре предводителя Маллских омыли головы и одели новые одежды, и с мыслью: «Мы подожжем костер Благословенного», попробовали его поджечь, но не смогли.

И Маллы обратились к почтенному Ануруддхе со словами: «Что за причина, почтенный, что четверо предводителей Маллских омыли головы и одели новые одежды, и с мыслью: «Мы подожжем костер Благословенного», попробовали его поджечь, но не смогли». – «Оттого, Вассетхи, что у вас одна цель, а у божеств другая». – «Но какова же, почтенный, цель у божеств?»

«Цель божеств, Вассетхи, такова: «Почтенный Махакассапа шествует из Павы в Кусинару с большой общиной монахов, числом около пятисот человек. Пусть костер Благословенного не возгорится, пока почтенный Махакассапа не преклонится пред стопами Благословенного». «Да будет же так, почтенный, как желают божества».

Тогда почтенный Махакассапа прибыл к Макута-бандхане Кусинарской, где находилось тело Благословенного. И он набросил накидку на одно плечо, и со сложенными руками трижды благоговейно обошел вокруг тела и тогда благоговейно преклонился перед стопами Благословенного.

И пятьсот монахов накинули накидки на одно плечо и со сложенными руками, трижды с почтением обошли вокруг тела и тогда благоговейно преклонились пред стопами Благословенного.

И как только Махакассапа и пятисот монахов оказали должные почести, погребальный костер Благословенного вспыхнул сам.

И когда тело Благословенного сгорело, то ни от кожи, ни от внутренностей, ни от мяса, ни от нервов, ни от суставов не осталось ни пепла, ни сажи, остались одни только кости. Как от сгоревшего масла не остается ни пепла, ни сажи, так и от тела Благословенного. И из пятисот слоев одеяний, только два не сгорели – внешний и внутренний.

И когда тело Благословенного сгорело, с небес полились потоки и угашали погребальный костер Благословенного, и из водных хранилищ полились потоки и угашали погребальный костер, и Маллы Кусинарские принесли воды, напитанной всеми ароматами, и угашали погребальный костер.

Потом Маллы Кусинарские положили останки Благословенного в зале собраний и окружили кости Благословенного решеткой из копий и валом из луков; и семь дней подряд воздавали почести, славу, хвалу и поклонение им песнями, плясками, гирляндами и благовониями.

Тогда царь Магадхи, Аджатасатту, сын царицы из рода Видехи, услышал весть, что Благословенный скончался в Кусинаре. И он послал вестников к Маллам, говоря: «Благословенный был из касты воинов, и я из касты воинов. Я достоин получить частицу святых останков Благословенного. Над останками я воздвигну ступу, и устрою торжество в честь них».

Разделение останков на части

И Личчхави Весальские услышали, что Благословенный скончался в Кусинаре, и послали вестников к Маллам, говоря: «Благословенный был из касты воинов, и мы из касты воинов. Достойны получить частицу святых останков Благословенного. Над останками мы воздвигнем ступу, и устроим торжество в честь них».