Дикая лихорадка

— Я не знал, что ты с кем-то встречаешься, Кристиан. Мне жаль, что все так закончилось.

Дерево скрипнуло, когда Кристиан поднялся на ноги и встал рядом с ним.

— Молли нравилась мне. Возможно, я бы снова позвал ее на свидание, но я не был влюблен в нее.

— От этого не становится легче. Ты знал ее.

— Ты когда-нибудь хотел родиться в нормальной семье? Семье, в которой ходят в кино, вытаскивают детей из тюрьмы за покупку пива в несовершеннолетнем возрасте и нарушают комендантский час в пятницу вечером?

Винсент уперся плечом в деревянную балку и усмехнулся.

— Большую часть своей жизни. Не так-то просто быть Чиассон.

— В твоем возрасте отец уже был женат и у него родились ты и Линкольн. Сколько ты еще будешь ходить в холостяках, Вин? Думаешь, ты когда-нибудь женишься? Черт, да хоть один из нас?

Винсент хотел бы ответить брату, но не мог.

— Давай пока сосредоточимся на одной проблеме. Нам нужно найти это существо и убить его. Мы также должны пойти на похороны Молли, а затем к Деб на воскресный ланч после церкви.

— Это слишком много для трех дней, — сказал Кристиан с намеком на улыбку. Он отсалютовал бутылкой пива Винсенту, прежде чем поднес ее к губам. — Ты действительно думаешь, что мы сможем поймать это существо?

— Да.

— Всегда такой уверенный. Возможно, из-за этого ты можешь спокойно спать. А вот насчет себя не уверен. Это… существо… быстрое. Каждый раз оно нападет по-разному, и мы едва успеваем взглянуть на него.

Винсент провел пальцем по горлышку своей пустой бутылки.

— Все можно убить. Помни это, братишка.

Глава 2

Оливия Бро свернула с автомагистрали I-10 в сторону Кроули. Чем ближе она подъезжала к маленькому городку, который покинула в ночь после окончания школы, тем больше чувствовала, будто что-то сдавливает сердце в груди.

Она ехала по Кроули, рассматривая город, с удивлением отмечая, что здесь мало что изменилось. Для неё Кроули всегда был большим городом. Она не понимала, какой же он маленький, пока не увидела Даллас впервые.

Оливия поклялась, что больше никогда не вернется сюда. И вот, девять лет спустя, она возвращается домой.

Проехав Кроули, здания сменились пастбищами и рисовыми полями. Жизнь, казалось, медленно протекала в заводи, вторя движению воды.

Она заметила несколько новых домов там, где когда-то были сельхозугодия. Полей с рисом стало меньше, а в остальном все выглядело также.

Пока она ехала, её мысли вернулись к жизни, которую она когда-то вела. Казалось, прошла целая вечность, но она все еще помнила потрясающего Винсента Чиассона.

Она всегда была влюблена в него, делая все, чтобы привлечь его внимание, но безуспешно. Винсент, как и три его брата, держались особняком от остальных.

Был лишь один член семьи Чиассон, кто не был столь отчужден — Райли. Самая младшая из пяти детей, она была сумасбродная и красивая, опекаемая старшими братьями.

Оливия улыбнулась, вспомнив вечеринку в старших классах, на которую Райли привез кто-то из братьев. Лучшая часть той ночи была, когда появился Винсент, чтобы увезти Райли домой.

Мужчина выглядел, словно воин мщения, глядя своими ясно голубыми глазами на всех, кто близко оказывался рядом с его сестрой. Оливия всё бы отдала ради того, чтобы он также защищал её.

Ей было интересно, как он жил все это время. Она знала, что ни он, ни его братья никогда бы не покинули это место, но после стольких лет, она была уверена, что у него есть жена и дети. И надеялась, что ей удастся мельком взглянуть на него, посмотреть издалека, как она всегда делала.

Оливия нахмурилась, когда увидела, что движение встало. Из Кроули вела одна дорога, обычно движение было небольшим, так что заторы быстро проходили.

Она припарковала машину, прежде чем опустить стекло и высунуть голову в окно. Группа людей стояла и смотрела, куда-то дальше по дороге.

Оливия узнала двух женщин и не стала выходить, чтобы посмотреть, что происходит. Она подняла стекло, чтобы кондиционер не работал зря, и внутренне застонала от своей трусости.

В конце концов, ей придётся столкнуться с каждым. Этого бы не произошло, если бы она могла остаться жить там и не контактировать с другими, особенно с теми, с кем училась в школе.

Надув щёки и выдохнув, она опустила солнцезащитный щиток и взглянула на себя в зеркало. Проведя рукой по своим прямым чёрным волосам, девушка поморщилась.

Оливия опустила солнечные очки с носа, чтобы посмотреть на свои чёрные глаза и спросила саму себя:

— Что я скажу им? Просто скажу, что захотела вернуться?

Она фыркнула.

— Да. Это не сработает. Правду? Нет. Лучше не стоит. Придётся придумать что-то.

Девушка взвизгнула, когда кто-то постучал в окно. Она замялась, поднимая солнцезащитный щиток, и пыталась найти кнопку опускающее стекло.

— Привет, — сказал Шон Эбер, наклонившись. Он приподнял ковбойскую шляпу на голове, обрамлённую светлыми волосами, солнце играло на его значке шерифа, на груди. — Просто хотел дать вам знать, что скоро движение возобновится.

— Спасибо. — Оливия попыталась поднять стекло, надеясь, что она могла избежать разговора с ним, если он узнаёт её.

К сожалению, он положил руку на стекло и стянул очки.