Дикая лихорадка

— Ты кажешься знакомой. — Минуту он изучал её своими тёмными глазами, и затем вдруг улыбнулся. — Будь я проклят. Оливия Бро вернулась в Лайонс Пойнт[3].

— Привет, Шон. Что там, на дороге? — спросила она, надеясь, что он забудет о вопросах, которые мог бы задать. Шон всегда был симпатичным. Парнем, с которым мечтала встречаться каждая девчонка в школе, включая её.

— Гатор[4], — ответил он с широкой улыбкой. — Ты же знаешь, как они любят пересекать эту местность, чтобы попасть в другой канал. Так что привело тебя назад домой? Мы думали, что больше никогда не увидим тебя снова. Ты замужем?

На этот вопрос она могла ответить.

— Нет. Не замужем.

— Хочешь встретиться, пока будешь в городе?

Она водрузила свои очки на место и заставила себя улыбнулся.

— Мне нужно уладить несколько дел.

— Конечно, конечно, — поспешно сказал он. — Я знаю, где можно тебя найти.

— Вот и славненько. — Она подняла стекло, когда увидела, как хвост аллигатора исчезает по другую сторону дороги. Машины начали заводиться, и движение возобновилось.

Однако, Оливия не могла ехать, так как Шон все ещё стоял, прислонившись к её машине. Продолжая улыбаться, он выпрямился и коснулся козырька шляпы.

Она уехала, надеясь, что каждая последующая встреча пройдёт также гладко, если не странно, но она знала, что есть старые друзья, которые никогда не простят её за бегство. Друзья, которые с удовольствием будут капать на нервы, узнай они, почему ей пришлось вернуться.

Её сердце все ещё бешено колотилось, когда она свернула с главной дороги на грунтовую. Трясло так же, как и раньше, и она улыбнулась, как ни странно.

Слева от нее мирно паслись коровы и лошади, справа высился новопостроенный дом. Как же она скучала по рисовым полям. Странно, она думала, что раньше ненавидела их.

Ей пришлось снизить скорость, так как на некоторых участках дороги были огромные выбоины. Спустя тридцать минут она заметила почтовый ящик с безупречными клумбами цветов.

— Я дома, — пробормотала она.

Вырулив на подъездную дорожку, Оливия поняла, что широко улыбается, увидев старый деревянный дом на сваях таким, каким он был десять лет назад.

Она припарковалась за стареньким бабушкиным грузовиком «шевроле» и выключила зажигание, оставшись сидеть и осматривая все вокруг. Было ощущение, что сегодня день ее выпуска и прошедших лет просто не существовало.

Сидя в припаркованной машине без кондиционера в солнечной Луизиане, было легко получить тепловой удар. Открыв дверь, девушка вышла из машины.

Первое, что она ощутила — это влажность. Затем запах болота и потом запах бабушкиной еды. Ничто не могло сравниться с этим.

— Ты как раз во время. Давай поднимайся, — сказала бабушка, махнув деревянной ложкой со ступенек крыльца.

Оливия усмехнулась. Она разговаривала с ней каждую неделю, но они не виделись годами. Её серебряные волосы были забраны на затылке в свободный пучок, и она была одета в любимый передник, расшитый розами.

Ни секунды не колеблясь, девушка схватила свою сумочку и одну из сумок и, прежде чем поспешить в дом, она остановилась, чтобы посмотреть на топь и кипарисы.

Покачав головой, чтобы развеять воспоминания, она повернулась и открыла дверь на веранду. Позже у неё будет достаточно времени.

Оливия поспешила в дом. Как только она вошла, все её заботы рассеялись, как раньше. Не успела она закрыть дверь и бросить свой багаж, как ее тут же заключили в объятья.

— Я так рада, что ты приехала домой, шэ[5], — прошептала бабушка.

Оливия почувствовала, как слёзы наворачиваются на глаза, когда она крепче обняла её.

— Так хорошо быть дома.

До этого момента она и не понимала, как же нуждается в своей бабушке. И это не только из-за ее слов, а из-за самой женщины. Оливии было семнадцать, когда погибли её родители, и ее новым домом стал дом бабушки. Как бы ужасно это не звучало, но ей казалось, что ничто плохое не могло ее коснуться, пока она находилась в этом доме.

Все изменилось в тот день, когда она покинула Луизиану.

— Ну все, довольно, — сказала бабушка, делая шаг назад, чтобы рассмотреть её. — Тебе нужно поесть и отдохнуть. Ты такая тощая, шэ.

— Только ты можешь такое сказать, маман[6].

Бабушка взглянула на неё такими же чёрными глазами, как её собственные, прежде чем повернулась к плите и стала что-то помешивать в кастрюле.

— Тогда хорошо, что ты вернулась домой.

— Ммм. Я чувствую гамбо[7].

— Шэ, как будто я позволю тебе вернуться домой и не угостить тебя нормальной едой.

Оливия открыла холодильник и достала колу. Отхлебнув напиток, она заметила на стойке буханку свежевыпеченного хлеба, который бабушка пекла каждый день.

— Что-нибудь интересное случалось за время твоей поездки?

— Почему ты не сказала, что Шон Эбер стал помощником шерифа?

Хитрая бабушкина улыбка была ей ответом.

— Значит, ты столкнулась с Шоном. Он всегда спрашивает о тебе, когда заходит в гости.

— Он приходит сюда? — удивленно спросила она.

Попробовав гамбо, бабушка добавила ещё щепотку перца.

— Он справляется, как я, время от времени. Он не единственный, кто спрашивает о тебе. Итак, как же вы столкнулись?

— Гатор вылез на дорогу.