Дикая магия

Руи Финко стоило невероятных усилий сохранить спокойствие. Он клял себя за то, что недооценил умственные способности этой женщины и ее выдержку. Ему стоило вести себя с ней гораздо осторожнее. Мысленно он прокрутил все возможности. Обозвать ее обманщицей и приказать дворцовой страже разделаться с ней прямо здесь? Он благоразумно поступил, вынудив ее оставить на входе оружие, но все равно опасался, что она может положить его людей голыми руками, да и его самого тоже, даже если она не пронесла на себе тайком какой-нибудь нож (ни один истриец не захочет марать руки, обыскивая женщину-варвара; Фалла знает, в каких потайных щелях своего тела она может прятать клинок). А если она говорит правду и ее человек отправится к герцогу Сэры… Харо, конечно, скорее поверит ему, чем словам наемника, пока не… Наверное, лучше все же заплатить ей, сколько она просит, а потом подослать убийцу, чтобы ночью разделался с ней и ее парнями. Да, так будет лучше всего. Тот долговязый горец из Фарема с татуировками на лице… Персо. Варикс пользовался его услугами, чтобы убрать целое семейство в Сестрии, когда они стали на него клеветать… Задешево он не согласится работать, но может взять деньги, которые получит женщина. Восемь тысяч? Руи захотелось тут же отдать ей обещанное, чтобы поскорее от нее избавиться, но если он хорошенько не поторгуется, она заподозрит неладное. Он выдавил улыбку.

— Что ж, возможно, ты в чем-то права. Но ты же не ждешь, что я заплачу половину суммы…

— Восемь тысяч, — твердо сказала Мэм.

— Я дам вам шесть. — Ему было невыносимо тяжело разыгрывать эту сцену.

— Восемь.

Руи достал огромный ключ из ящика своего стола, прошел через комнату и открыл кованый медный сундук в нише под ликом богини. Вернулся назад, неся в руках три звенящих мешочка.

— Во имя Фаллы, женщина, возьми шесть и считай, что тебе крупно повезло.

Мэм наградила его своим лучшим оскалом.

— Годится.

Лорд Форента смотрел, как она неторопливо выходит из комнаты. При каждом шаге косички ее подпрыгивали и монеты в мешочках бряцали.

— Посмотрим, — угрюмо пробормотал он. — Посмотрим.

Глава 9

РЕШЕНИЯ

Селен Ишиан откинула волосы с глаз и попыталась стряхнуть с себя сон. В последнее время ей почему-то было трудно подниматься по утрам и еще труднее отвыкнуть от удобств плотной одежды, которая раньше покрывала все ее тело и лицо и смягчала переход от тепла лежанки к холоду рассветного воздуха, — каждое утро она спускалась к воде, чтобы проверить лески, которые вечером устанавливал Эрно. Редкие лучики света робко пробивались сквозь щели в укрытии, сооруженном северянином из перевернутой лодки, камней, мха и листьев папоротника.

Утро было серым, промозглым и на редкость непривлекательным. Селен повернулась на другой бок, укутала одеялом плечи, закрыла глаза и попыталась ухватить тающие очертания сна, который ей только что привиделся. Опустив веки, она снова увидела себя сидящей на вершине крутого холма, прислонившись спиной к холодному камню, а ветер свободно трепал ее волосы, и это означало, что на ней не было сабатки. Она видела, как черная собака пыталась подойти к отаре пасущихся овец; те, обезумев от страха, сначала кинулись вправо, потом резко влево. Собака выла от бешенства и мчалась за ними, яростно клацая зубами. Селен сонно наблюдала, как животные неслись зигзагами по засеянному полю — маленькие белые стежки на огромном полотне зелени. Своим лаем собака приводила овец в такую панику, что Селен хотелось спуститься с холма и успокоить ее, прекратить это сумасшедшее преследование, которое она затеяла.

Все было очень четким, очень правдоподобным, даже слишком. Она ясно видела детали: мох, камни и ветки папоротника; свежая зелень пастбища, невероятные размеры собаки. Селен поднялась на ноги и почувствовала, как мир покачнулся и накренился. Она стояла, выпрямившись во весь рост, ветер свистел вокруг, и она понимала, что на ней нет ничего, кроме тонкой белой сорочки, которая прилипла к телу. Собака замерла. Овцы продолжали носиться по кругу. В пристальном, испытующем взгляде собаки светилась алчность, и это беспокоило. Селен почувствовала тревогу, но ноги уже несли ее вниз по тропе к собаке, хотя разум заставлял ее вернуться назад, выйти из сна.

Только вблизи она увидела, как тяжело дышит собака, округлив глаза, странные для животного — слишком выразительные, слишком… человеческие. Зрачки были темно-коричневого цвета с золотыми прожилками. Белки налились кровью, как глаза пьяного или готового сражаться до смерти. Хлопья белой пены показались в уголках пасти. Несмотря на свой ужас, Селен вдруг протянула руку и прикоснулась к голове собаки, а та зарычала, ощерив острые зубы. И только теперь Селен заметила ошейник из сардоникса рыжевато-коричневого цвета. Что-то всколыхнулось в ее памяти. Она вспомнила, где видела раньше этот камень. И открыла рот, чтобы закричать, но черная собака уже укусила ее за руку. Клыки вонзились в ее плоть, челюсти сжались…