Дикая сердцем

– Нет. – Он наклоняется вперед, прижимается лбом к моему лбу, и его дыхание скользит по моим губам. – Потому что я хочу быть здесь, когда ты будешь ремонтировать эту старую хибару, строить дом для Агги и Мейбл, и еще тысячу других домиков на нашей земле, если ты того захочешь. Я хочу быть здесь во время всего этого. – Его горло с трудом сглатывает. – Ты думаешь о будущем? Что ж, я тоже, и я не хочу никакого будущего, в котором не будет тебя.

Я выдавливаю дрожащий смешок. В последний раз, когда Джона намеревался сделать мне предложение, это было запланировано. Теперь же мы стоим в зарослях, я облита спреем от насекомых, а через мое плечо перекинуто ружье. Я не ожидала ничего подобного. Не здесь, не сегодня.

– А как же «не торопиться»?

Он убирает с моего лба пряди выбившихся волос.

– Думаешь, мы торопимся?

– Нет, – качаю я головой.

– Я тоже.

Внутри меня поднимается волна нервозности, возбуждения и переживаний, готовая вырваться наружу. Мои глаза горят от слез счастья.

– Ты точно уверен? Потому что ты не можешь спросить меня о чем-то подобном, а потом передумать.

Меня охватывает чувство дежавю – я вспоминаю раннее утро в аэропорту в ноябре прошлого года, в окружении суеты путешественников, когда я решила изменить всю свою жизнь. Хотя, по правде говоря, она навсегда изменилась еще в тот момент, когда я встретила Джону.

– Я никогда в жизни не был так уверен в чем-либо, – отвечает он, обхватывая мое лицо ладонями и прижимаясь губами к моим. – Это значит «да»?

– Мой ответ тебе всегда будет «да», Джона. Да.

Поцелуй, которым он прижимается к моим губам снова, глубокий и медленный.

– У меня даже нет кольца с собой. То есть оно у меня есть, но оно в доме…

– Я знаю. Я его уже видела.

Джона отстраняется и поднимает брови.

– Оно выпало из кармана твоего пальто. Это было совершенно случайно, клянусь! И оно прекрасно.

Он заключает меня в свои объятия, и над водой разносится его мелодичный смех.

* * *

Я ставлю пищевой контейнер с ужином – пряное пенне с говядиной и домашними помидорами – на крыльцо, а потом в шоке пялюсь на появившегося Роя.

– Что, черт возьми, случилось с твоим гипсом?

Рой должен был снять его только на следующей неделе, но вот он тащит шланг к курятнику – без гипса на руке.

– Мне он больше не нужен. – Он вытягивает правую руку перед собой в знак подтверждения.

Кажется, она отлично зажила.

– И что ты сделал? Снял его сам?

– Ага. Ручной пилой, – отвечает он совершенно серьезно, как будто это вполне разумный вариант.

Перед моим мысленным взором встает образ ржавого лезвия, рассекающего плоть, и я содрогаюсь.

– Боже, Рой. Ты мог отрезать себе руку! Что бы ты тогда делал? Как ты планировал обходиться дальше?

Он фыркает.

– Ты совсем не похожа на Мюриэль, ага.

Я закатываю глаза и тянусь к воротам в курятник, мой взгляд падает на обручальное кольцо. Стремительно надвигающиеся грозовые тучи уничтожают всякую возможность поймать солнечный блик на бесчисленных гранях, но я все равно испытываю трепет. Я не перестаю любоваться замысловатым узором из снежинок с тех самых пор, как Джона надел кольцо мне на палец.

Джона и я помолвлены. Мы собираемся пожениться. Теперь он мой – навсегда.

Рой бросает на меня еще один взгляд, и его внимание на мгновение задерживается на моей руке, а затем он идет в курятник, чтобы сполоснуть кормушку для кур. Из открытой двери выныривают несколько птиц, но они тут же разворачиваются и бегут обратно, кудахча, завидев приближающегося Оскара.

– Так что ты можешь уже ехать домой. У тебя больше нет причин торчать здесь.

– Думаю, да.

В моей груди шевелится неожиданное разочарование от осознания того, что мой долг здесь выполнен, причем на неделю раньше, чем я ожидала. Но спустя почти два месяца после того несчастного случая Рой полностью поправился. Он прав. В моем присутствии нет никакой необходимости, кроме как если только я не захочу приезжать сюда сама. Я привыкла к долгим ежедневным поездкам по ухабам, к выполнению этих несложных поручений и беззлобному обмену колкостями с человеком, который ни разу не сказал мне «спасибо» за еду, которую я привозила, или за помощь, которую я оказывала. Однако он благодарит меня другими способами. Яйцами, которые велит мне забрать домой, или банками с козьим молоком, которые передает со мной для Джоны. Я как-то случайно упомянула, что Джона любит лосятину, и на следующий день Рой сунул мне в руки кусок замороженного мяса, заявив, что оно прогоркло от долгого хранения в морозилке. Однако, когда я приготовила его, следуя подробным инструкциям Агнес, Джона сказал, что это один из лучших кусков, которые он ел за долгое время.

Никто никогда не сможет назвать Роя милым, и все же я твердо уверилась в том, что если мне когда-нибудь понадобится его помощь, то он придет. Без него моя жизнь здесь была бы менее интересной.

Я вытаскиваю страницу каталога из заднего кармана джинсов.

– Эй, я тут подумала, а ты не мог бы сделать мне вот это? – Я разворачиваю лист, прежде чем протянуть его Рою.

Он нахмуривает брови, разглядывая картинку.

– Стол?