Дикая тварь

В подписи от руки – “Реджи”, а не “Реджинальд”.

* * *

– Ну что, – говорит Милл-От. – Может ли это быть правдой?

Кажись, он не шутит.

– Вы серьезно? – спрашиваю я.

Эта запись и впрямь немного зацепила меня. Но у меня проблемы с акулами.

– Да, серьезно.

– Вам для этого нужен палеонтолог?

– Нет, – отвечает он. – Это никак не связано.

– Тогда для чего вам палеонтолог?

– Это частное дело.

Ну ладно.

– Нет. Это никак не может быть правдой. Если вы не разыгрываете меня, то кто-то разыгрывает вас. Или пытается вас развести. Или похитить.

Милл-От улыбается:

– Реджи Трегер чист. Никакого криминала в досье.

– Всем приходится с чего-то начинать.

– И даже если он действительно затевает какую-то аферу, это еще не доказывает, что чудовища не существует.

– Да не надо ничего доказывать. Чудовища не существует.

– Откуда вам знать?

Справедливый вопрос.

Если отвечать честно, то для меня, как и для большинства людей, связанных с наукой в той же мере, что и я, озерные монстры, приведения, сверхъестественные способности и НЛО когда-то представляли серьезный интерес. Но вся эта фигня разбила мне сердце много лет назад. Ты взрослеешь и делаешь выбор: либо ты принимаешь науку такой, какая она есть, и все равно будешь заниматься ею, либо идешь искать что-нибудь такое, что позволит тебе не расставаться с иллюзиями. Это холодный, суровый мир, детка, и холодные, суровые времена[16].

Но Милл-Оту я говорю:

– Аргументов миллион. Если это животное, то чем оно питается? Только не надо всякой чуши про собак и домашний скот – как оно доберется до скота, если живет в озере? И где тогда кости съеденного скота? И если уж на то пошло, то где кости предков этого существа? Если есть свидетельства, то почему они еще на Ютьюбе? Почему монстра не видно на “Гугл-Земле”?

Милл-От по-прежнему улыбается.

– Что? – спрашиваю я.

– Баундери-Уотерс – это два с половиной миллиона акров озер, по которым запрещено передвигаться на моторных лодках, нельзя даже пролететь над ними на самолете, – отвечает он. – Почти вся территория заповедника имеет частичный лесной покров. Там полно живности, которой крупный хищник мог бы питаться, оставаясь незаметным для человека. Этот район стал заповедным году в девятьсот десятом или около того – кто-то из приятелей Тедди Рузвельта провел там отпуск, и местечко ему приглянулось[17]. Ко всему прочему район окружают национальный лесной заповедник, национальный парк, канадский провинциальный парк, и он прилегает к Верхнему озеру.

– Тогда неважно, насколько велика территория и насколько заповедна, – парирую я. – В любом месте, прилегающем к Верхнему озеру, было полным полно трапперов. Найди хоть кто-нибудь из них этого монстра, они пустили бы его на шапки.

– Может, тогда монстра там еще не было. Может, он спал. Или прятался. Люди избороздили всю поверхность озера Лох-Несс, но мы все еще не знаем, что там внизу.

– Да знаем, конечно. Каждый дюйм Лох-Несса исследован сонаром.

– Но не туннели и подводные пещеры в берегах.

– Это миф. Берега Лох-Несса – чистый базальт, а дно сплошное и плоское. Известно даже, сколько там лежит мячей для гольфа[18]. Вам стоит расспросить своего палеонтолога обо всем этом, если она не слишком занята работой на вас, что бы она ни делала.

Он не обращает внимания на шпильку:

– А что насчет старика на видео?

– Признаю, он рассказал отличную историю, – говорю я. – Но это не значит, что он мог выжить с откушенной ногой, если некому было наложить ему жгут.

– Может, он сам наложил жгут. Мы знаем, что у него был прорезиненный трос.

– Он говорит, что у него был такой трос. Может, он использовал его как жгут. А может, нога у него была повреждена настолько сильно, что стенки подколенной и бедренной артерий слиплись. Но и то, и другое маловероятно. У большинства неподготовленных людей при попытке наложить жгут не получается остановить артериальный кровоток, они лишь прерывают венозный возврат у поверхности тела, что только вредит. У большинства трезвых людей не получается. – Я оглядываюсь в поисках часов. И не нахожу их. – Не могу поверить, что мы с вами обсуждаем это.

– А мы обсуждаем? Кажется, вы не очень-то открыты для альтернативных точек зрения.

– Вообще не открыт.

– Кажется, вы даже злитесь.

– Злюсь.

И, чувствую, не без причины. Иррациональность меня просто бесит! И чтобы такое нес Милл-От? Этот чувак слишком богат, чтобы так тупить на постоянной основе. Он может выбрать для своей блажи кого угодно, но почему он вызывает меня

? Потому что знает, что я, как и любой другой, брошу все, лишь бы встретиться с ним и получить работу благодаря всему этому бреду?

А это и впрямь проблема. Из нас двоих Милл-От – не самый бредовый.

– Послушайте, – говорю я. – Как давно у вас ремиссия?

Он поражен.

– Вам профессор Мармозет сказал?

– Нет. Он ни за что не сказал бы.

– Как вы узнали?

– Я врач[19]. Желудок или толстая кишка?

– Кишка. Стадия три це. Шесть лет назад.

– Значит, вам сильно повезло.

– Пока да. – Он постучал по стеклянному столу.