Дикая тварь

Кишечник его расслабился впервые за много часов, Реджи глубоко вдыхает густой, отдающий свинцом дым солярки и чувствует, что вот-вот перекувыркнется назад через планшир. Он инстинктивно прыгает вперед и ударяется лицом о стенку рулевой рубки. Немного соскальзывает вниз по стенке – щека и ладони мокрые от пота, хоть ему и холодно, – но не отключается.

Реджи чувствует себя здесь лишним, так и есть. Только на этом “стакане” еще три человека могут делать его работу: лейтенант, дай-юй и рулевой. Вообще, каждый тут старается научиться выполнять еще чью-то работу, на случай если того убьют, но связь и радар особенно популярны. Никто не хочет потеряться здесь. Лейтенант и дай-юй разбираются в рации и радаре уж точно лучше Реджи.

Впрочем, это не так уж сложно. Реджи во Вьетнаме всего месяц. Семь недель назад он окончил среднюю школу и добровольцем пошел в армию по причинам, которые теперь представляет смутно, но надеется, что ему не просто хотелось пожить в фильме про войну. Реджи припоминает, что хотел служить, скорее, на флоте, чем в сухопутных войсках, потому как рассчитывал, что там опыт работы с электроникой обеспечит ему место в радиорубке на авианосце с пятитысячной командой и он будет только наводить артиллерийские удары и не напрягаться.

Но вышло совсем иначе. Служить его послали инженером связи в речной ударной группе южновьетнамского флота, в гребаном Куу-Лонг-Гянге. Трехнедельный курс молодого бойца в учебке “Грейт-Лейкс” (прямо перед прибытием Реджи курс сократили с восьми недель до трех), потом еще два дня “спецподготовки на местности” – на борту эсминца, пришвартованного в Сайгоне. А потом это дерьмо. В этом дерьме двадцать пять из сорока двух бойцов РУГ, базировавшихся в Виньлонге, – таких же, как Реджи, – погибли в боях за последние три месяца.

Другие умирали от дизентерии. Реджи опирается всем весом на лицо и вытирает потные ладони о рабочие шорты. Отталкивается от стенки рубки и выпрямляется.

Он поворачивается все еще с поднятыми руками, и ему радостно машут рес-несы с задней лодки.

* * *

Три часа спустя рес-несы остаются позади, их высадили в джунглях с вьетнамскими армейскими командирами в сопровождении одного американца – “офицера по установлению контроля” с мертвыми глазами, за всю дорогу не проронившим ни слова. Реджи сидит в рулевой рубке, ему гораздо лучше. Голова еще кружится, но уже не так знобит.

Это спокойная часть задания – флотилия из пяти катеров продвигается без проблем, – но и вся операция не сулит никаких трудностей: они должны пройти вверх по реке немного дальше, пристать и дождаться, пока рес-несы выгонят вьетконговцев из джунглей на них. И тогда просто изрешетить ВК из палубных пулеметов 30-го и 50-го калибров. Реджи еще не видел, чтобы такая операция прошла без сучка без задоринки, но на этот раз у него хорошее предчувствие.

В рубку вваливается лейтенант Торрент, за ним дай-юй Нанг. Врозь их редко увидишь. Говорили даже, что они вдвоем отымели журналисточку из “Лайф”, отправившуюся на задание с их РУГ, перед тем как появился Реджи. Физические данные у них почти одинаковые: оба едва ли выше пяти футов и ничего не весят, хотя лейтенант – голубоглазый блондин из Орегона, а дай-юй – из округа Рунг-Сат, юго-восточнее Сайгона. Оба носят австралийские шляпы и курят трубки – главный старшина где-то достает им табачок “боркум-рифф”.

– Да у тебя тут жарко, как в аду, – говорит лейтенант. – Воды много пьешь?

– Так точно, сэр, – отвечает Реджи.

– Молодец, матрос. Смотри, не сдохни мне тут. Вызови всех по рации. В разведку пойдем.

– Есть, сэр, – говорит Реджи, а сам думает: “Вот, черт”.

“Идти в разведку” для лейтенанта и дай-юя значит “шляться по глухим деревням и разговаривать с местными, чтобы разведать водные пути в районе и наладить отношения”. Как будто что-нибудь из этого возможно. Реджи несколько раз участвовал в таких вылазках, и каждый раз ему казалось, что местные, скорее, начнут убивать их, чем разговаривать, и пока только всерьез раздумывают, как бы это устроить.

Но раньше они никогда не забирались так далеко вверх по Сань-До. Реджи понятия не имеет, как лейтенант и дай-юй могли хотя бы услышать что-то о деревнях в этом районе.

Но они переговариваются по-вьетнамски и улыбаются, причем так, что Реджи, даже не понимая по-вьетнамски, догадывается, что повод для беспокойства есть. Рулевой-вьетнамец присоединяется к разговору. Вскоре лейтенант говорит что-то на вьетнамском в трубку Реджи, и рулевой направляет катер в протоку, где вместо берегов только прерывистые илистые банки и болото.

“Стакан” впереди них медленно разворачивается. Поравнявшись бортами с командиркой, он останавливается, и из люка рулевой рубки показывается голова старшины.

Лейтенант возвращает Реджи трубку и тоже высовывается из люка до подбородка. Реджи слышит, как он кричит сквозь рокот моторов: “Мы собираемся на разведку. Всем причалить, а на твоем катере пойдем в джунгли”.