Дикарь

Он вкратце поведал Филиппу о том, что произошло во время нападения СЗГ. Григорий Геннадьевич был на третьем этаже и не смог сразу спуститься вниз, а когда наконец добрался до комнаты Сони, там уже никого не было.

— Я обнаружил её в подвале. Она провалилась ногой сквозь прогнившие доски и застряла, — быстро говорил учитель Сони, периодически нервно оглядываясь по сторонам. — Двое бойцов СЗГ почти настигли её, но когда один из них взял её на прицел, второй оттолкнул его.

— Как выглядел этот второй? — прервал его Филипп.

— Да обычно он выглядел, — неуверенно ответил Григорий Геннадьевич. — Рост — чуть выше среднего, короткие тёмные волосы, молодой… — Старик задумался. Похоже, он не понимал, зачем Филиппу нужна эта информация. — Он выглядел… Не очень опытным. Как будто…

— Как будто участвует в подобном впервые, — закончил за него Кратов. — Ладно, я понял. Что было дальше?

— Они начали ругаться, и я вырубил того, кто стрелял. От второго — спрятался, сделав вид, что сбежал.

Филипп кивнул. Он знал, как искусно старик умеет скрываться.

— Я был готов убить его, если бы он решил причинить Соне вред, — прямо сказал Григорий Геннадьевич. — Но он освободил её. Помог вытащить ногу из досок и дал сбежать. А потом поднял своего напарника и ушёл.

— Где сейчас может быть Соня?

— У нас… Есть несколько схронов, — уклончиво ответил Григорий Геннадьевич. — Я проверю их и дам вам знать, что всё в порядке. Мне пора! Сюда идут ваши люди.

Старик скрылся в вентиляции. Кто-то сзади крикнул:

— Филипп, вы закончили осмотр здания? Нам нужно здесь всё убрать.

Кратов обернулся. Сергей, заместитель командира штурмовиков, внимательно смотрел на него. Похоже, он не слишком-то поверил в легенду Филиппа о том, что он собирает данные для отчёта в отдел разведки, но это было неважно: Кратов давно ни от кого не ждал доверия.

— Да. Я закончил.

А второй случай, когда Николай Андреевич перешёл черту, произошёл, когда Кратов лежал в палате, и начальник пытался его разговорить. Филипп недобро посмотрел на окно четвертого этажа.

Не стоило угрожать его семье. Даже если она распалась.

Фигура в нелепой больничной накидке ловко карабкалась наверх. Пальцы в снежных перчатках легко находили углубления между кирпичами кладки. За время, проведённое в заключении, тело отвыкло от нагрузок, и лицо Филиппа заливали струйки пота, но он их почти не замечал. Цель была уже близка.

Поднявшись на уровень окна, Кратов заглянул сквозь стекло. Свет не горел ни в одной из комнат, — похоже, Николай Андреевич спал. Удерживая свой вес одной рукой, Филипп наступил на подоконник и разбил окно.

Спрыгнул в комнату. В соседнем помещении раздалась какая-то возня — похоже, хозяин квартиры услышал звон разбитого стекла. Не теряя времени, Филипп распахнул дверь в спальню.

Николай Андреевич был не один. В широкой двуспальной постели находилась женщина, чей густой макияж на неопрятном лице не оставлял никаких сомнений в её профессии. Начальник вскочил с кровати и спешно натягивал штаны. Бросив равнодушный взгляд на женщину, Филипп коротко скомандовал:

— Пошла вон.

Просить дважды не пришлось. Испуганно закивав головой, женщина обернулась одеялом, подхватила с пола короткое откровенное платье из дешёвой ткани и торопливо выбежала из комнаты. Кратов повернулся к начальнику:

— Добрый вечер, Николай Андреевич!

— Кратов, что ты здесь делаешь?! — прошипел его бывший руководитель. Он изо всех сил старался придать себе уверенный вид, но рыхлый голый живот и лихорадочно бегающие глазки сводили его попытки на нет.

— Ничего особенного, — проговорил Кратов, уверенными шагами приближаясь к начальнику. — Просто пришёл сказать вам, что увольняюсь.

Николай Андреевич не успел ничего ответить. Закованная в снежный доспех рука пробила ему грудь, ломая рёбра и нащупывая сердце. Филипп с мрачным удовлетворением смотрел, как из широко раскрытых от испуга глаз утекает жизнь, а затем сжал пальцы.

Пытаясь схватить окровавленным ртом хотя бы глоток воздуха, Николай Андреевич грузно упал на пол. Филипп огляделся. Подойдя к комоду, он извлёк оттуда аккуратно сложенную белую рубашку и брезгливо обтёр об неё руку. Кратов в последний раз взглянул на затихшего начальника и направился к разбитому окну, насвистывая себе под нос весёлый мотив. Здесь ему больше нечего было делать. Нужно было успеть заглянуть в свою квартиру прежде, чем туда прибудут сотрудники СЗГ, а затем — бежать.

Возле дома его ждал неприятный сюрприз.

Его любимая машина грудой бесполезного металла стояла у трансформаторной станции на боку. Никто из жителей не озаботился тем, чтобы вызвать эвакуатор, и теперь автомобиль, много лет служивший Кратову верой и правдой, грустно глядел на хозяина разбитыми фарами.