Дикарь с другой планеты

Я оборачиваюсь, и сама едва не хлопаю в ладоши. Вокруг дерева, под которым и проходило мое «перерождение», на фоне звездного неба кружит около десятка довольно крупных бабочек с ярко-голубыми флуоресцирующими крыльями.

– Смотри, – учит меня Тео, раскидывая руки в стороны, и замирает на манер дерева. Бабочки одна за другой тут же опускаются на его «ветви». – Когда я был ребенком, мейди было гораздо больше, и мы с друзьями часто так делали.

Ему нравится это представление. Грубые черты смягчаются, на мужское лицо прорывается столь редкая расслабленная улыбка. Я и вовсе смеюсь от радости, повторяя за ним. На мои руки тоже опускаются светящиеся бабочки, и это сродни волшебству.

– Так вот в честь кого ты меня назвал? – догадываюсь я, невероятно гордая своим прозвищем. Признаться, ничего прекраснее этих бабочек я в жизни не встречала.

– Да, – подтверждает мужчина, и его темные глаза лукаво улыбаются в ответ.

Когда Тео не пытается меня чем-то запугать, не подначивает, не воспитывает, не заставляет делать все по-своему, у нас даже неплохо получается общаться. Жаль, что такие моменты выдаются не часто.

– Это потому, что они такие красивые? – пользуясь его расположением, зачем-то напрашиваюсь на комплимент, с волнением ожидая ответа.

– Потому что мейди живут не больше трех суток, – рубит он на корню все мои девичьи мечты. – Слабые и абсолютно неприспособленные создания, оттого и крайне редкие.

Я больше не улыбаюсь. Обидно, что тут сказать. Бабочки улетают, а осадок на душе остается.

– Идем спать, – командует Тео, кивая в сторону костра.

– Спасибо, но я уже выспалась.

– Это не обсуждается, – металл в его голосе отдается мурашками по коже. – Завтра важный день, а тебе еще многому предстоит научиться.

Снова одни загадки. Хочется психануть, потребовать ответов на вопросы, но оборотень не настроен на разговор. А еще я вспоминаю про наш договор. Пусть призрачная, но какая-то надежда у меня теперь есть.

Укладываясь возле костра и укрываясь шкурой, он уже знакомо стучит ладонью, приглашая меня к себе. Только я не представляю, как смогу это пережить, если он будет так близко, а его дурманящий запах окутает меня плотным коконом. Понимать бы еще, с чего меня так тянет к нему и как от этого избавиться?

– Смотри сама, ночи здесь холодные, останешься одна – замерзнешь.

Тоже мне, обогреватель нашелся!

Не замерзну. Как любому нормальному человеку, переохлаждение мне, конечно, неприятно, но отнюдь не смертельно. Потому что я – ненормальный человек. Мой организм с особым адаптационным геном способен выдерживать и не такие сверх температуры. Только ему об этом пока незачем знать. Расскажу, когда придет время.

Совместная ночь дается непросто. Мне не спится. Я отворачиваюсь, пытаюсь забыться, глядя на пляшущие языки пламени в костре. Только разве это возможно, когда твой личный наркотик сопит тебе прямо в макушку?

Если до этого Тео держится особняком, так же, как и я, делая вид, что случившееся между нами не имеет никакого значения, то, стоит ему уснуть, все меняется. Он перестает себя контролировать. Тяжелая мужская пятерня опускается на талию, прижимая меня к себе, а его нос зарывается прямиком в мои волосы.

– Мид ней сэрато, – шепчет он во сне, только теперь я понимаю, что значит эта фраза: «Как же ты вкусно пахнешь».

Глупо, но я не могу сдержать улыбки. Даже угольки в костре стали потрескивать веселее. Выходит, не одна я сопротивляюсь этому притяжению. Что ж, пускай помучается.

* * *

Проснувшись, я понимаю, что лежу на мужской груди, причем уткнувшись в нее носом. В надежде, что Тео все еще спит и не узнает о моей позорной капитуляции, я спешу побыстрее подняться.

«Последний вдох и все», – убеждаю саму себя, жадно втягивая ноздрями воздух.

– Доброе утро. Как спаслось?

Я дергаюсь, растерянно хлопая ресницами. Вокруг нас мирно щебечут птички, только мое неспокойное сердце разгоняется до предельных скоростей.

Он все видел?! Видел, как же иначе с моей-то удачливостью.

– Бывало и лучше, – смущаюсь я, пряча алеющие щеки за распущенными волосами.

Тео закинул руки под голову и лежит себе ухмыляется.

– А я думал, тебе понравилось спать на моей груди. Иначе зачем бы ты стала меня нюхать?

– Вот еще! – фыркаю я, подскакивая на ноги, словно ничего подобного и в помине не было. – Может, это потому, что тебе не мешало бы помыться, – выдаю первое, что приходит в голову, но поняв, что перегнула палку, тут же исправляюсь. – И мне, кстати, тоже.

Я боюсь, что задела его столь резким замечанием, но оборотень и не думает обижаться.

– Это легко устроить. По дороге к городу Смерти будет горячий источник.

– Город Смерти? Звучит жутковато. Зачем нам туда?

Вот вам и доброе утро. Запугал, ничего не объяснил, а сам поднялся и идет себе спокойно к озеру, как на Спа-процедуры. Естественно, теперь и я, желая услышать ответы послушно топаю за ним. Заскучавший Брук увязался за нами следом.

– По дороге узнаешь. А сейчас собираемся в путь, плектирон уже отцвел.

– Плекти…что? – не отстаю я.