Дикарь с другой планеты

Услышав это, парни свистят и мечтательно улыбаются, пока Тео не оборачивается в их сторону, усмирив одним своим многообещающим взглядом.

– Дайте-ка я попробую угадать, что он хотел вам сказать, – снова веселится Гэнджи, театрально почесывая подбородок. – Думаю, вот это: «Если Дана кого и поцелует кроме меня, это будет ваш хладный труп», – произносит он на манер Тео, и тот снова хмурится. Правда, каким бы строгим мой любимый не хотел казаться, уголки его губ все равно упорно ползут вверх.

* * *

День, которого все мы так ждали, настает очень скоро.

– С праздником «Перерождения», – будит меня Тео на рассвете, и я целую его в ответ.

– И тебя с праздником. Ну что, готов к первому полету? – улыбаюсь в предвкушении, лениво потягиваясь в мужских объятьях. Мы по-настоящему много работали, чтобы успеть к назначенному сроку. Пришла пора первых испытаний и обучения пилотов, отчего я взволнована, как никогда прежде, ведь мы так близки к цели.

– Я-то готов, а вот жители Санкара… Как бы нам не перепугать их ненароком.

– Ты прав. Конечно, лучше предупредить, а то еще примут нас за Черных псов.

– Не примут, у них совсем другие корабли. Но сам факт того, что дети Зептеи спустя сто лет снова поднимутся в небо. Это же ключевое событие в истории. Если бы не отец и его фанатики, люди радовались бы вместе с нами.

– И порадуются, – приходит мне в голову одна простая, но весьма интересная идея.

– Что ты задумала?

– Да так, – не спешу раскрывать свои планы, догадываясь, какие сладкие пытки за этим последуют.

– Я ведь все равно узнаю, – резкий поворот, и он уже нависает надо мной, сексуально ухмыляется, заводит руки над головой. – Мейди, – звучит таинственным полушепотом, а взгляд его темных глаз, скользящий по моему обнаженному телу, вызывает ответное желание. – Так бы и не выпускал тебя из этой постели.

– Так не выпускай, – произношу в его губы, наслаждаясь этой незатейливой игрой.

Все ночи, что мы провели вместе, не прошли даром. Тео научил меня языку наших тел, которым сам владеет в совершенстве. Я и не думала прежде, что способна испытывать нечто подобное, поднимаясь до самых звезд. А уж тем более, что могу иметь такую власть над мужчиной, когда один взгляд, одно касание способны завести его с пол-оборота и свести с ума, как это случилось за вчерашним ужином.

Спустившись на кухню, мы встречаемся взглядами, и я невольно закусываю губу, вспоминая, что мы вытворяли прямо на этом столе.

– Не прячь улыбку, Мейди, она у тебя очень красивая, – ухмыляется Тео, а его ладони бесстыдно скользят прямиком под полы моего легкого халата.

– Только улыбка?

Ему нравится, когда я вот так заигрываю с ним, подставляю шею для поцелуев, вожу кончиками пальцев по его крепким плечам.

– Ты вся красивая, и сладкая, как лесная ягода.

– Какая ягода?

– Самая вкусная, – смеется Тео и любуется мной. – Еще раз закусишь губу, и я прямо сейчас вместо завтрака уложу тебя на этот стол.

Пока я разогреваю еду, Тео кормит Залди и Брука, а затем на какое-то время поднимается на второй этаж в одну из закрытых комнат. Он часто так делает, но в этот раз его нет особенно долго. Я поднимаюсь за ним следом, чтобы позвать на завтрак. Дверь открыта, но я не решаюсь войти внутрь. Он стоит ко мне спиной, сжимая в руке чей-то портрет. Жены или сына, и так понятно.

Мне неловко от того, что я без разрешения вторгаюсь куда не следует, и отступаю на пару шагов, тихо, почти беззвучно.

– Дана, постой, – Тео разворачивается ко мне лицом. – Войди, раз пришла.

– Извини. Я не хотела тебе мешать. Завтрак готов, – лепечу, опустив голову. Знаю, это запретная территория и все еще больная для него тема.

– Ты и не помешаешь. Это комната Кайнена. Вот, каким я его помню, – протягивает он мне портрет, с которого улыбается симпатичный кареглазый мальчишка, очень похожий на самого Тео. – А еще очень боюсь, что за эти два года он мог забыть обо мне. Или решить, что я его бросил. Узнает ли он меня, когда увидит вновь?

– Тео… – нежно касаюсь ладонью его колючей щеки, и заглядываю в глаза. – Я не видела своих родителей около десяти лет, но я до сих пор помню каждую морщинку на лице своего отца, помню его запах, тембр голоса, прикосновение его сильных рук. Такое нельзя забыть. И Кайнен тоже помнит, даже не сомневайся в этом.

– Знаешь, иногда я вижу его в своих снах, – признается Тео, с прежней тоской глядя на портрет сына, – немного худого, но повзрослевшего. Кайнен редко улыбается, но даже там, в городе Черных псов, у него есть друзья.

– Ведь это хороший знак? Правда? Главное, что он жив.

– Жив, – выдыхает Тео. – И я во что бы то ни стало верну его домой.

По дороге на заброшенный космодром мы не торопимся. Любуемся украшенными в честь предстоящего празднества улицами и тем, как радостно детвора приветствует продавца фонариков, которые в назначенный час дружно поднимутся в небо. Они буквально облепили его тележку, и пытаются перекричать друг друга, протягивая блестящие монетки.

– Пожалуйста, давай проедем по площади, там должно быть еще красивее, – прошу я, и Тео, долго не думая, соглашается.