Дикарь (СИ)

Я усмехнулся:

— Сказала Ника, которая в первый раз в жизни чистила рыбу.

— Не в первый. Просто я это не люблю, поэтому делаю редко.

— Ну а я не люблю мучиться с палочками, когда есть сетка.

Рыба оказалась очень костистая, есть её было практически невозможно, но Ника всё равно выразила огромный восторг.

— Экскурсия в каменный век! — заявила она с сияющими глазами, в которых отражалось пламя костра.

— Я в таких экскурсиях всё детство провёл! Но девушки редко от них получают удовольствие…

Я подсел к ней поближе, осторожно тронул её волосы, прошептал:

— От тебя пахнет рыбой, тиной и костром. Но мне всё равно безумно хочется тебя поцеловать…

— Тим…

— Можно? Пожалуйста… Всего один раз…

Она прикрыла глаза:

— Только в щёку.

Я жадно припал горящими губами к её нежной бархатной прохладной щеке. Потом ещё — чуть ближе к губам.

— Ты просил один… — тихо напомнила Ника.

— Я имел в виду поцелуй в губы. Он один идёт за три в щёчку.

Ну и детский сад — самому смешно! Но кайфово не по-детски…

Вероника

Я бы не назвала то утро добрым: сразу после завтрака Тимур пригласил меня в свой кабинет и со скорбным выражением лица, которое явно давалось ему непросто (мой медведь — очень искренний, а ликование так и рвалось из него наружу), поведал то, что его людям удалось разузнать про Витторио:

— Он не занимается ничем таким, что могло бы принести много денег. По крайней мере, официально. Несколько подставных фирм — в основном, для отмывания денег, небольшой мусорный бизнес. Мелочь, никак не объясняющая, откуда у этого человека роскошный дом в богатом районе Неаполя, другая недвижимость, шикарные автомобили, яхта… Есть только слухи, замятые журналистские расследования, — он помолчал немного, будто собираясь с силами. — Ника, по всему похоже, что этот человек — преступник по жизни. Попросту, говоря, бандит. Мафиози.

Я замерла, почти не дыша. Вспоминая наш с Витторио разговор в Римини на второй день знакомства. Как он отреагировал на моё замечание о знаменитой итальянской мафии. Могло ли это быть косвенным признанием? И собирался ли он рассказать мне когда-нибудь правду о себе?

— Но это ещё не всё, — со вздохом продолжил Тимур. — Ника, этот человек… женат. Его жена жива и, можно сказать, здравствует, насколько это возможно в её возрасте и при её комплекции.

Он повернул ко мне ноутбук с фотографией полной итальянки лет 40–45. Она была ухоженна и старательно разукрашена косметикой и драгоценностями, но, конечно, никакого сравнения со мной (моё самомнение тут ни при чём, просто я моложе на 15–20 лет).

— У них трое детей, — добавил Тимур, но фото отпрысков семьи Кастеллано мне демонстрировать не стал. — От 23 до 14 лет.

— Сумасшествие какое-то, — выдохнула я в ладони. — Не мог же он думать, что я не узнаю… Он же хотел, чтобы я жила в Италии!

— Да уж, весьма занимательно, — согласился Тимур. — А где вы собирались регистрировать брак?

— В Москве… Он никогда не заикался о том, чтобы провести церемонию у него на родине.

— Ну да, так проще, наверное, стать двоежёнцем.

Я поднялась со стула, походила по комнате. Опять села и опять встала. Не могла найти себе места, не знала, что сказать. В конце концов, подошла к окну и уставилась на желтеющие деревья, которые гнул ветер и поливал мелкий дождик.

— Ника, просто забудь о нём, — внезапно прошептал Тимур совсем близко и положил свои большие горячие руки мне на плечи.

— Легко сказать, — пробормотала я, считая себя просто обязанной заплакать от расстройства, но… слёзы не шли. В душе было тихо и пусто, будто это не меня обманул возлюбленный. Будто я просто смотрю глупое кино про наивную русскую девушку и коварную итальянскую мафию.

Медвежьи лапы ещё чуть больше осмелели, оставили мои плечи и обвились вокруг талии.

— Тим… — я, смущённо.

— Ну теперь-то что не так? — он, недовольно.

— Я чувствую себя неловко, я ведь только что была чужой невестой…

— И что? Опять станешь бегать от меня?

— Бегать не стану, но давай не будем торопить события.

— Ничего не могу обещать… — он зарылся носом в мои волосы и прямо сквозь них стал целовать шею.

— Дикарь… троглодит…

Железные объятия сомкнулись на моей талии ещё чуть крепче. Он прорычал на совсем низких, хриплых тонах:

— Знаешь, есть такая сибирская пословица: "Женщина и курица, отошедшая на 50 метров от жилья, считается дикой".

Я засмеялась, совсем утратив бдительность. Меня тут же развернули и поцеловали прямо в улыбающийся рот. Глубоко, горячо, дико. Что-что, а целоваться этот троглодит умеет в лучших голливудских традициях. Или даже порно-традициях… У меня в животе скрутился тугой комок желания, а в ответ в него упёрся каменно твёрдый мужской жезл власти. Тимур подхватил меня за талию и усадил на подоконник. Развёл мои ноги, устроился между них, снова поцеловал. А потом прислонился лбом к моему лбу и горячо прошептал:

— Ника, ты ведь не станешь мучить меня долго, правда? Мне кажется, я скоро умом тронусь…

— Тим, мы знакомы шесть дней, из которых пять у меня был жених…

— И что? Сколько тебе ещё нужно времени? Что я могу сделать, чтобы ускорить процесс?