Дикарь (Третье слово)

ПАБЛО. Смешно как! Нет, Росина каждую весну удирала и никто не называл ее дурной косулей.

МАРГА (улыбается). Ты потом поймешь. Мы живем в совершенно разных мирах.

ПАБЛО. И тебя сюда привезли, чтоб ты меня вырвала из моего мира, да? Думаешь, сможешь научить меня чему-нибудь важному? Чепуха все это!

МАРГА. В книгах тоже можно отыскать прекрасные вещи.

ПАБЛО (берет со стола несколько книг). Вот тут, внутри? Хотел бы я посмотреть… Вот, например, что это?

МАРГА. Какая-то книжка твоих теток.

ПАБЛО (открывает наугад). Ну-ка, читай вслух!

МАРГА (читает). «Графиня горько рыдала в левом крыле замка…»

ПАБЛО. Мне нет дела до ревущих графинь и до левых крыльев замка… (Бросает книгу, протягивает другую.) А это что?

МАРГА. «Варвары. Падение Западной Римской империи».

ПАБЛО. Когда это она упала?

МАРГА. Полторы тысячи лет тому назад.

ПАБЛО. И до сих пор не собрались ее поднять?.. (Бросает и эту книгу.) К черту Западную Римскую империю!.. Вот еще две. Эта о чем?

МАРГА. Стихи.

ПАБЛО. Стихи… А что такое – стихи?

МАРГА. Это нельзя объяснить… Хочешь послушать?

ПАБЛО. Валяй! (Садится по-турецки на стол.)

МАРГА. Разве внизу, на стуле, не лучше?

ПАБЛО. Было бы лучше, я бы там и сел. Ты что думаешь, я – дурак? Ну, валяй!

МАРГА (читает громким, ясным голосом).

Ребенок сказал: что такое трава?

И принес мне ее полные горсти.

Что я мог ответить ребенку?

Я знаю не больше его, что такое трава.

Может быть, это флаг моих чувств, сотканный

Из зеленой материи – цвета надежды?

Или, может быть, это платочек от Бога,

Душистый, нарочно брошенный нам на память,

в подарок,

Где-нибудь в уголке есть и метка, чтобы, увидя,

Мы могли сказать – чей?

Или, может быть, трава и сама ребенок,

Взращенный младенец зелени?

Нравится тебе? Ты молчишь?

ПАБЛО. Так странно… Я не все понял. Увидел что-то такое, как молния… (Соскакивает со стола.) Где он

сказал все это?

МАРГА. Тут.

ПАБЛО. Вот тут? А кто он такой?

МАРГА. Великий поэт. Уолт Уитмен. Тебе нравится?

ПАБЛО. Я еще не знаю. Не могла бы ты повторить помедленнее? (Садится на пол у ее ног, оперся на ее колени так естественно, что она не может его оттолкнуть.)

МАРГА (ее это смущает). Тебе обязательно сидеть так близко?

ПАБЛО. Я тебе мешаю?

МАРГА. Нет. Только… я бы не хотела мешать тебе.

ПАБЛО. Обо мне не думай. Лучше читай.

 

МАРГА читает стихи, не глядя в книгу. ПАБЛО повторяет

некоторые строки тихо, почти беззвучно.

МАРГА.

Ребенок сказал: что такое трава?

И принес мне ее полные горсти.

Что я мог ответить ребенку?

Я знаю не больше его, что такое трава…

ПАБЛО.

Я знаю не больше его, что такое трава…

МАРГА.

Может быть, это флаг моих чувств, сотканный

Из зеленой материи – цвета надежды?

Или, может быть, это платочек от Бога,

Душистый, нарочно брошенный нам на память,

в подарок…

ПАБЛО.

… нам на память, в подарок…

МАРГА.

Где-нибудь в уголке есть и метка, чтобы, увидя,

Мы могли сказать – чей?

ОБА.

Или, может быть, трава и сама есть ребенок,

Взращенный младенец зелени?

МАРГА. Теперь ты понял?

ПАБЛО. Да, кажется, понял. (Встает, берет книгу.) А он не дурак, этот твой дядька! Он говорит о маленьких вещах, как будто они большие. И потом – это все правда.

МАРГА. Откуда ты знаешь?

ПАБЛО. Я знаю траву. Я ее нюхал… И все-таки «я знаю не больше его, что такое трава»… (Осторожно, нежно перелистывает страницы.) Вся книга такая?

МАРГА. Да. Человек и природа лицом к лицу.

ПАБЛО. Я знаю. Отцу бы понравилось. А тебе она нравится?

МАРГА. Я ее читала сотни раз. Она мне – как друг.

ПАБЛО. Ну что же делать… научусь читать.

МАРГА. Спасибо, Пабло.

ПАБЛО. Постой! Тут есть заглавные буквы?

МАРГА (улыбается). Нет, не бойся. Настоящим поэтам они не нужны.