Дикен Дорф. Хранитель карты

Спустя четверть часа они впервые взобрались на чердак, как в свое новое тайное логово. Дикен разложил на столе свою химическую посуду и какие-то реагенты, принесенные из дома. В мешке оставалось еще много подобного, но он ограничился лишь нужным. Эйприл тем временем старательно очищала их чердак от скопившейся пыли, щепок и прочего мусора, изредка украдкой подглядывая через плечо за работой Дикена. Она уже жалела о своих нелепых высказываниях про химию и только удивлялась: как из двух бесцветных жидкостей внезапно получается яркий синий… сгусток чего-то. Эйприл поспешно доделала свою работу и подошла ближе к столу Дикена.

Тот уверенно переливал жидкости из одного сосуда в другой, периодически подсыпая какие-то цветные кристаллы и порошки в растворы. Нагревал, охлаждал, взбалтывал и процеживал. Затем, оторвав какой-то клочок измятой бумаги, он отфильтровал получившуюся смесь в жестяной воронке, отставил в сторону получившийся чистый голубой раствор и гордо поднял отфильтрованный осадок вверх:

- Готово! Нужно только сделать из этой смеси три камешка, - сказал он, протягивая странную смесь Эйприл. – Не бойся, он не ядовит… Слепи, пока он влажный, а потом положи на солнце, чтоб подсохло! Уил будет в восторге, - довольно заявил Дикен.

- Невероятно, - медленно и с восхищением произнесла Эйприл. Ее лицо вытянулось от изумления, а глаза цвета малахита засияли, когда она склонилась над неизвестным ей веществом. - Покажешь как-нибудь еще эти свои превращения!

- Легко, Эйп, но это не превращения! Это простые реакции…

- Какая разница, мое слово красивее звучало, - бросила она, вылепливая пальцами ровные бирюзовые шарики. – Кстати, родителей сейчас нет, можно пока починить всю эту рухлядь!

На пять домов в округе доносились удары молотка из маленького чердака. Некоторые доски разваливались от первого же удара. Однако через полчаса была готова отличная тумба с двумя закрывающимися ящиками. Еще через какое-то время они собрали второй стол, который разместили у прилегающей стены, справа от окошка. Он условно служил письменным делам, поэтому ничего, кроме столешницы и четырех ножек к нему не прилагалось. Вбив в дубовую столешницу гвоздей, Дикен соорудил вешалку для всяких мелочей и подвесил ее на стену справа от своего стола.

- А что будем делать с этими? Тоже выносить? – спросила Эйприл, указывая на тоненькие дощечки, оставшиеся возле стены, и убирая со лба свои светлые волосы.

- Нет, из них я думал соорудить себе мольберт!

- Ты рисуешь?! – прыснула Эйприл. – Столько дружим, а я даже не слышала ничего об этом… Может, ты еще скульптуры лепишь? – усмехнулась она.

- Не смешно, захочу – и лепить буду! – отреагировал Дикен. - Иногда же знаешь, Эйп, взбредет что-нибудь в голову, например картина какая-то, и прям не выкинуть… Вот и приходится изображать. Вон в том мешке некоторые рисунки, - сказал Дикен, снова хватаясь за молоток.

Эйприл взяла в руки исписанные листы бумаги. Дикен чаще изображал моменты из своей жизни: вот она с ним веселится в школьном сквере; на следующей, серыми красками изображались кареты, пропадающие за пыльной пеленой – грязевой забег; еще на одной, была и сама Эйприл, с трубкой в руке… правда лицо было все смазано (видимо у Дикена проблемы с лицами). Подобных картин было еще с десяток.

- Ничего себе, «взбредет и приходится», - задумчиво проговорила она. - Я и не думала… Давай их развесим на стены?

- Это вряд ли! С дафиэлдскими ветрами мы их устанем собирать, - сказал тот, вбивая очередной гвоздь в податливое дерево. – Ну вот, что-то похожее на мольберт…

- Очень отдаленно, - улыбнулась Эйприл. – Но я думаю, тебе и такой сойдет! Давай развесим. Мы ведь закрываем окошко… Уже месяца два-три прошло, как мы с тобой нашли чердак, а здесь все как было, так и осталось! Не улетят, - уверяла она, примеряя к стенам разные рисунки. - Вроде все столы и стулья собраны… Можно теперь и вещи разбирать. Я буду доставать, а ты их раскладывай.

Много доставать из мешка Эйприл не пришлось: пара тетрадей с разными ненужными записями, кисеты с табаками и жутковатая коллекция корешков. Когда каждый из них появлялся на виду, она поясняла: «Это корень тюльпана, это ромашки, полыни… Это вроде… вроде лилии, вот… а это простой травы». Там были как и простые прямые, так и разветвленные в разные стороны, и луковицы, и густые клубки, больше напоминающие белые нити. Дикен долго рассматривал их, боясь даже притронуться, и, так и не поняв смысла в хранении корешков, оставил их на попечение Эйприл.

Методом простейшей считалочки она зарылась в первом мешке Дикена и вытащила перевязанную стопку книг. Большинство из них были по химии, а также немного справочников, в том числе и по растениям, и пара энциклопедий. Книги были старыми, и редкими. По-крайней мере так утверждал Дикен. За ними последовали его личные тетради, некоторые письменные принадлежности, четыре небольших металлических подсвечника и много огарков свечей.

- Я переплавляю их на новые, - пояснил он, расставляя канделябры на столы.

- Их так много!