Дикие карты

— У тебя усталый вид, любовь моя, — сказала она Грегу, обводя пальцем мысок светлых волос у него на лбу.

— Ты меня измочалила, — отозвался он.

На его губах вновь заиграла испытующая улыбка, и женщина легонько коснулась их своими губами.

— Ты просто расстроен, вот и все. Это съезд?

Ее рука скользнула по его груди вниз, по животу, уже начинавшему дрябнуть от возраста. Сандра принялась ласкать внутреннюю поверхность его бедер, употребив всю энергию Суккубы на то, чтобы они расслабились, чтобы успокоить его. Грег всегда был напряжен, и в его сознании постоянно оставалась глухая стена, за которую ей хода не было, — слабый ментальный блок, с которым практически любой из знакомых ей тузов справился бы без труда. Она сомневалась, что Грег вообще знал о присутствии этого блока — о том, что вирус затронул и его тоже, пусть и едва заметно.

Женщина почувствовала, как его страсть мало-помалу разгорается вновь.

— Да, там все прошло не слишком гладко, — признался он, притягивая ее к себе. — У этого голосования не было ни малейшего шанса: все «умеренные» были против из опасения потерять поддержку консервативных избирателей. Если Рейган сумеет обойти Форда и стать кандидатом, на наших планах можно будет поставить крест. Картер и Кеннеди были решительно против пункта о правах джокеров: ни один из них не желает поддерживать дело, в успехе которого они не уверены. А поскольку они имеют самые высокие шансы на победу, их отказ поддержать нас сыграл слишком большую роль. — Грег вздохнул. — У нас и близко не было шансов.

От этих слов на нее дохнуло ледяным холодом, и ей пришлось приложить немало усилий, чтобы сохранить облик Суккубы. Должно быть, сейчас эта весть уже разбегается по всему Джокертауну. Гимли уже все знает; сейчас он, наверное, собирает марш на завтра.

— А ты не можешь вторично внести этот пункт на рассмотрение?

— Сейчас — не могу. — Он погладил ее по груди, обвел кончиком пальца сосок. — Суккуба, ты представить себе не можешь, как сильно я ждал этой встречи с тобой. Я думал, этот вечер никогда не кончится.

Грег повернулся к ней, и она уютно устроилась рядом с ним, хотя в голове у нее шла лихорадочная работа.

Поглощенная своими размышлениями, Сандра едва не пропустила его слова.

— ...Если ДСО упрется, будет очень плохо.

Ее рука, ласкавшая его, замерла.

— Плохо?

Но было уже слишком поздно. Нарастающая волна его желания увлекала ее за собой. Ладонь Грега накрыла ее руку.

— Чувствуешь? — спросил он.

Прижатая к ее бедру, его плоть опять ожила, запульсировала. И опять женщина начала растворяться в нем, беспомощная, растерянная. Сосредоточение покинуло ее, все тело мгновенно охватил огонь; она оплела его ногами и снова направила внутрь себя. Надежно запертая в ее теле, Сандра кляла Суккубу. «Черт бы тебя побрал, он говорил о ДСО!»

Когда все было кончено, Грег, обессиленный, не вернулся больше к этому разговору. Она едва успела убедить его уйти, прежде чем иллюзия юного облика рухнула и она снова превратилась в старуху.

* * *

МЭР ПРИЗЫВАЕТ К ДЕЙСТВИЮ.

СЕНАТОР ПРЕДУПРЕЖДАЕТ О ПОСЛЕДСТВИЯХ

«Нью-Йорк таймс», 16 июля 1976 года

СЪЕЗД МОЖЕТ ПОСТАВИТЬ НА ТЕМНУЮ ЛОШАДКУ

«Нью-Йорк дейли ньюс», 16 июля 1976 года

* * *

— Ну ладно, черти бы тебя драли! Вставай туда. Если не можешь ходить, валяй на повозку к Гаргантюа. Послушай, я знаю, что он туп, как пень, но паршивую повозку-то он тянуть может, а?

Гимли уговаривал бестолково топчущихся джокеров вылезти из кузова проржавевшего пикапа «шеви», яростно размахивал коротенькими ручками, лицо его покраснело от натуги, борода слиплась от пота. Они собрались в Рузвельт-парке неподалеку от Гранд-стрит; солнце на безоблачном небе явно вознамерилось поджарить Нью-Йорк: несмотря на раннее утро, температура уже перемахнула далеко за восемьдесят градусов[94] и грозила подобраться к сотне. Чахлая тень немногочисленных деревьев ничуть не ослабляла зноя — Сандра с трудом могла дышать. Каждый шаг, приближавший ее к пикапу и Джимли, напоминал ей о возрасте, подмышки пестрого ситцевого сарафана потемнели от пота.

— Гимли? — проговорила она севшим, надтреснутым голосом.

— Да нет же, кретин! Вставай туда, рядом с Бархаткой! Привет, Сандра. Ну как, готова к маршу? Я могу поставить тебя следить за порядком в задних рядах. Поедешь на телеге Гаргантюа вместе с калеками — так тебе не придется идти в толпе, и ты сможешь подгонять тех, кто пойдет впереди. Нужно, чтобы кто-нибудь проследил за Гаргантюа, а не то он непременно натворит каких-нибудь глупостей. Ты знаешь маршрут? Мы пойдем по Гранд на Бродвей, потом к Могиле на Фултон...

— Гимли, — со всей настойчивостью, на которую она была способна, проговорила Сандра.

— Что еще, черт побери?

Миллер упер руку в бок. На нем были только цветастые шорты, открывавшие взору массивную бочкообразную грудь и мощные, коренастые руки и ноги, густо поросшие курчавыми рыжеватыми волосами. Его низкий голос больше напоминал рык.