Дикие псы

– Деньги, значит, – тон у отца сразу стал колючим, словно ему в горло затолкали ежа. Просьба Димки его явно не обрадовала. – И зачем тебе деньги?

– У меня долг, бать, – пролепетал Димка, предвкушая развитие разговора.

– Долг, стало быть, – повторил отец, и в голосе его заклокотал расплавленный металл. – Значит, ты там деньги проматываешь, в долги залезаешь, пока мы тут с матерью надрываемся, чтобы тебе лишнюю копейку выслать… Димка промолчал. Действительно, отец с матерью присылали ему деньги. Раз в месяц, по сто рублей. Платили в Заливинске и в прежние времена не очень, а уж теперь-то и подавно. Для отца и матери сто рублей были большой суммой.

– Бать…

– Что «бать»? – повысил голос отец. – Что «бать»? Ба-ать! Только и знаешь! Ба-ать! Вырастили нахлебника на свою шею! Сам уже должен отцу с матерью помогать, а ему все из родительских карманов деньги тянуть!

– А я тяну, что ли? – стервенея, выдохнул Димка.

– Мамка обрадовалась, – не слушая, скороговоркой продолжал отец. – Думала, сыночек родненький позвонил, что хорошее скажет, а он, дармоед, де-еньги. Деньги ему, вишь ли, подавай! Москвич ср…й. Совсем зажрались там. Не хватает ему. Я полжизни в общежитии, на сорока рублях, а он… Распустили вас, избаловали…

– Знаешь что… – Димка почувствовал, как на глаза невольно навернулись слезы. – Знаешь… Ты… Ты… Не надо мне ваших денег, понял? Не надо! Без вашей помощи обойдусь как-нибудь! И вообще… Вообще… Он бросил трубку на рычаг, но не поднялся со стула, а несколько секунд сидел, приходя в себя, стараясь унять дрожь в коленях, отогнать подступивший плач. Он не должен плакать. Он мужик и способен сам найти выход из сложившейся ситуации. Милка подошла к кабинке, остановилась в двух шагах, глядя на него через стекло. Димка встал, вышел в зал, направился к окошку, расплатился за разговор. Схватил за руку идущую следом Милку, потянул за собой:

– Пошли.

– Что? – спросила девушка, когда они оказались на улице и Димка остановился, чтобы прикурить. – Твои родители… отказались продавать квартиру? Димка лихорадочно затягивался, глаза его блестели. Он хмыкнул, усмехнулся расплывчато, то ли язвительно, то ли победно, посмотрел на толпу, бегущую по Тверской.

– Нет, – ответил, выдыхая серый сигаретный дым.

– Ну слава Богу, – Милка засмеялась с облегчением. – Господи, как хорошо. – Она внезапно подалась к нему, быстро чмокнула в щеку. – Я так рада, что все получилось. Димка повернулся к ней. «Собственно, – озлобленно подумал он, – зачем ей знать, что сказал отец? Нужны деньги. Вот что главное. Уговорили ли ребята Костика? – еще вчера с сарказмом относившийся к Славкиному предложению, теперь Димка думал о нем, как о последней надежде. – Если уговорили – хорошо. Но… Костик не должен знать, что ему, Димке, неоткуда взять деньги на возврат долга. Пусть рассчитывает на продажу квартиры. Может быть, все еще каким-то образом переменится…»

– Да, – неопределенно кивнул Димка, быстро делая затяжку за затяжкой.

– Это здорово, – Милка улыбнулась. – Знаешь, я, честно говоря, боялась. Думала, а вдруг все-таки твой папа не поймет. В… маленьких городах люди все-таки не такие, как в Москве.

– У меня батя нормальный. Да только… Что толку? Если Костик денег не даст – кранты.

– Даст, – убежденно ответила Мила. – Знаешь, я чувствую. Честно.

– Да? – Димка с усмешкой посмотрел на нее.

– Нет, серьезно. Ты, конечно, можешь смеяться, но я всегда чувствую.

– Правда? – Он вдруг посерьезнел, посмотрел ей прямо в глаза. Жестко, требовательно. – Тогда скажи мне, чем все закончится?

– Все будет хорошо. Правда.

– Ну и прекрасно. Тогда поехали.

– Куда?

– В общагу. – Димка словно решил для себя очень сложный вопрос. Сделал выбор. – Поехали. Ребята, наверное, уже вернулись.

***

Славик сидел на скрипучей кровати, положив ноги на стул, курил и читал «Московский комсомолец». Вдумчиво читал, внимательно. Артем же, подперев ладонью подбородок, пытался вникнуть в шахматный этюд, предложенный Славиком. В глазах его дымкой клубилась тоска. Периодически он хватался за фигуры и делал ход, бормоча: «Может, так, а?» После чего выжидательно глядел на Славу. Тот откладывал газету, сбрасывал ноги со стула, сползал с кровати и шагал к столу. Здесь он изучал ход, сделанный здоровяком, и качал головой:

– Мат в четыре хода.

– Кому? – оживлялся Артем.

– Тебе. Думай дальше. Совершив эту нехитрую операцию, Славик возвращался к кровати, падал на нее, как в воду, и брал газету, до следующего «вызова». В разгар очередного «разбора полетов» и появился Костик. Он приоткрыл дверь, заглянул в комнату. Славик и Артем дружно повернули головы.

– Это я, – отчего-то смущенно улыбаясь, сказал Костик.

– Ба! – воскликнул, оживляясь, Славик. – Константин, неужели это вы? Оперативно, оперативно. Что же вы встали в дверях, аки бедный родственник? Проходите, проходите. Костик как-то бочком проскользнул в комнату, нерешительно остановился.