Дикие псы

– Видите ли, мы понимаем, что вас элементарно подставили, однако расписка составлена на ваше имя, – Евгений говорил свободно, раскованно, словно речь шла о каком-то пустяке. – Так что деньги причитаются именно с вас. Тринадцать тысяч двести двадцать пять долларов. И в связи с тем, что наша договоренность нарушена, я хотел бы получить свои деньги назад в кратчайшие сроки. «Девятка» проскочила метро «Октябрьское поле» и ушла вправо.

– Но у меня нет таких денег, – Костик понимал, что вряд ли его слова подействуют на Евгения, однако рассчитывал на элементарный здравый смысл.

– А ты получи со своего корефана, – усмехнулся бритоголовый.

– Но… ему тоже негде взять деньги, – Костик продолжал обращаться к Евгению. – Он, наверное, уже вернул долг и… я даже не знаю.

– Это плохо, – Евгений свернул к обочине, остановил машину у моста, заговорил, глядя прямо перед собой. – Видите ли, Константин, я не могу сам договариваться с вашим другом, поскольку юридически деньги брали именно вы, а не он. Если я подойду к Дмитрию с требованием вернуть долг, это будет квалифицироваться как вымогательство. У меня нет желания влезать в неприятные истории. Однако и раздаривать подобные суммы я не имею возможности. Тем не менее, понимая, что вы не сможете самостоятельно расплатиться по обязательствам вашего, полагаю, уже бывшего друга, я готов пойти вам навстречу.

– Я не совсем понимаю… – промямлил Костя.

– Допустим, я соглашусь скостить вам часть долга, а может быть, кто знает, даже простить всю сумму, в обмен на некоторые услуги.

– О чем вы говорите?

– Насколько мне известно, вы работаете в фирме Георгия Андреевича Конякина?

– Да, – подтвердил Костя.

– И имеете доступ к финансовой документации, не так ли?

– Я не стану воровать деньги, – Костя быстро понял, чего от него хотят.

– А куда ты теперь денешься, братан? – с веселой угрозой сказал бритоголовый. – Что скажут делать, то и будешь. Если, конечно, не хочешь, чтобы у тебя и твоей сеструхи были крупные неприятности.

– У моего партнера весьма своеобразное чувство юмора, – натянуто улыбнулся Евгений. – Хотя даже я не всегда понимаю, когда он шутит, а когда говорит серьезно. Нам не нужно, чтобы вы воровали для нас деньги. Но нам может понадобиться кое-какая информация, касающаяся некоторых финансовых вопросов. Оговорюсь сразу, в любом случае вы останетесь в стороне. Передали информацию и сразу же забыли о ней.

– А если я откажусь? – Костя невольно перешел на сиплый шепот.

– Тогда шутка может обернуться суровой реальностью. – Евгений улыбнулся еще раз. Ледяной, безразличной улыбкой. – Не спорю, работа не из приятных, и ее можно избежать.

– Как?

– Верните деньги в течение трех дней.

– Я подумаю, – пробормотал Костик.

– Да, хочу вас предупредить сразу, – повернулся к нему Евгений. – Если о нашем разговоре станет известно вашей сестре или Георгию Андреевичу Конякину, сумма долга автоматически возрастет вдвое, включится счетчик, а дальнейшие объяснения вам придется вести с людьми, куда менее доброжелательными, нежели мы. Некоторые мои партнеры очень не любят, когда кто-то пытается залезть к ним в карман. Или, как принято выражаться в определенных кругах, «кидает» их на бабки.

– Например, я, – осклабился с заднего сиденья бритоголовый. – Очень не люблю.

– Вам все понятно? – уточнил Евгений.

– Да. Мне… Я все понял, – Костя кивнул.

– Ну и отлично, – собеседник снова улыбнулся. Дружески. Совсем как аборигены капитану Куку. – Позвоните мне в воскресенье вечером, и мы оговорим наши дальнейшие действия.

– Хорошо. Я позвоню. – Костик открыл дверцу и выбрался из машины. – Можно идти?

– Да, конечно. Вас ведь никто не удерживает, – улыбка Евгения оставалась стеклянной. – И знаете, Константин… У вас очень красивая и очень заботливая сестра. Берегите ее.

– Послушайте… – начал было Костик, но «девятка», выдохнув ему в лицо облако сизого дыма, резво рванула с места. Костик вздохнул, поднял воротник плаща и, несчастно сутуля плечи, зашагал к метро.

***

Стукач позвонил перед самым обедом. При звуках его голоса у Владимирыча вытянулось лицо, и он усиленно принялся жестикулировать, давая понять Жигулову: «Есть!»

– Номер, – лихорадочно шептал Владимирыч. – Номер движка давай.

– Какого движка? – Жигулов развернул список. – У меня движков этих, что снега в декабре.

– «Бээмвэшного», «бээмвэшного», – Владимирыч одной рукой записывал данные, диктуемые осведомителем, вторую протягивал за гаишным списком, трубку же удерживал плечом. – Где, которая?

– Третья снизу, – подсказал Жигулов. – Маркером помечена.