Дикие сердца (ЛП)

И постепенно я начинаю понимать, что когда он ответил — столько, сколько потребуется на мой вопрос, как долго он будет держать меня здесь, он имел в виду столько, сколько ему потребуется, чтобы все это обдумать в своей голове.

Я думаю, что самым большим препятствием в его развитии является мой постоянный отказ умолять его отпустить меня.

Отказ — неподходящее слово.

Это больше похоже на незаинтересованность.

К моему глубокому удивлению, я обнаружила, что мне здесь нравится.

Мне нравится чистый воздух и тишина. Мне нравится видеть миллион звезд ночью. Мне нравятся простые ритуалы приема пищи, ванны и отхода ко сну, когда По каждые несколько дней стучит клювом в окно за угощением.

Я даже не возражаю, когда Малу приходится оставлять меня на часы, а иногда и на дни, чтобы отправиться в город, потому что я обнаружила, что мне нравится гулять одной по лесу, когда солнце светит мне в лицо, холодный воздух обжигает щеки, а приятный хруст замерзших сосновых иголок под ногами составляет мне компанию.

Мне нравится хижина, которую он и его покойный брат построили своими руками.

Больше всего мне нравится то что, у меня есть время подумать.

Я никогда особо этим не занималась, по правде говоря. Я училась, работала и все свободное время проводила перед экраном, отвлекая себя. Заглушая свои чувства.

Некоторые люди едят, когда у них депрессия. Некоторые люди пьют, или принимают наркотики, или занимаются сексом с незнакомцами. Я справлялась с эмоциональной болью, постоянно сидя на диете из социальных сетей и видеоигр и притворяясь, что ее нет.

Сейчас это кажется таким очевидным.

Я была одинока.

В городе с населением почти в миллион человек я всегда чувствовала себя одинокой.

Но здесь, у черта на куличках, в компании только вороны и убийцы, я не чувствую себя одинокой.

Я чувствую себя в безопасности.

Я чувствую удовлетворение.

Иногда мне кажется, что эта пуля была лучшим, что когда-либо случалось со мной.

— Я уйду ночью.

Я поднимаю взгляд от яичницы. Мал сидит за столом напротив меня, смотрит в свою тарелку, передвигая по ней еду вилкой.

— На одну ночь?

Он кивает. — Я ухожу сразу после завтрака.

— Хорошо.

Он поднимает на меня взгляд. В утреннем свете от его вида захватывает дух. Его светлые глаза цвета тонкого нефрита.

— Как твоя боль?

Я улыбаюсь. Он спрашивает меня об одном и том же каждое утро. — Все почти прошло, если только я не попытаюсь что-нибудь поднять.

Его темные брови хмурятся. — Зачем тебе пытаться что-то поднять? Тебе следует попросить меня.

Это заставляет меня улыбаться шире. — Мне полезно заставлять себя двигаться дальше.

Его хмурый взгляд становится еще более хмурым. — Нет, это не так. Ты можешь пострадать.

Я на мгновение задерживаю на нем взгляд, затем тихо говорю: — Наклоняться, чтобы что-то поднять, далеко не так опасно, как то, что делаешь ты.

— Я профессионал. Ты ранена. Это две совершенно разные вещи.

Его тон напряженный. Я мгновение изучаю его лицо. Оно тоже напряженное, как и его плечи.

— Что случилось?

— Ничего.

— С каких это пор ты лжешь мне?

Он огрызается: — Поскольку я твой похититель.

Он в отвратительном настроении, но я не знаю, что его так разозлило. Я откладываю вилку, откидываюсь на спинку стула и принимаюсь за него.

— Перестань пялиться на меня. Он засовывает в рот вилку с яичницей.

— Почему ты расстроен, Мал?

— Я не расстроен.

Он сердито жует. Я практически слышу, как он сжимает коренные зубы.

— Хорошо. Я что-то натворила?

Он сглатывает, глядя на меня горящими глазами и стиснув зубы. — Почему ты не попросила меня отвезти тебя домой?

Это, снова. Как будто у меня есть логичный ответ. — Если бы я знала?

Это, кажется, разозлило его еще больше. — Это был не мой вопрос.

— Я знаю. Это было мой.

Он смотрит на меня, шумно дыша. С таким видом, как будто он контролирует себя только с помощью огромной силы воли, он говорит: — Паук все еще в Москве.

Пораженная этой новостью, я храню молчание.

— Я видел его. Я накачал его наркотиками. Я угрожал убить его, если он не уедет. Он все равно остался. Ты понимаешь, что это значит?

Мое сердце подскакивает к горлу. Я прижимаю руку к груди и в ужасе смотрю на него. — Ты накачал его наркотиками? Почему?

Мал разочарованно качает головой и игнорирует мой вопрос. — Это значит, что он не уедет без тебя, хотя и рискует своей жизнью. Его не волнует, что он рискует своей жизнью, понимаешь?

Он пытается что-то сказать, но я не знаю, что именно. — Это его работа. Он все время рискует своей жизнью по приказу Деклана.

— Я не думаю, что это дело рук Деклана. Я думаю, это было его собственное решение. И я думаю, что им движет гораздо больше, чем чувство вины.

— У меня голова идет кругом. Что ты имеешь в виду?

— Я спрашиваю, какого черта ты не умоляешь меня отвести тебя к Пауку прямо сейчас и позволить ему забрать тебя домой? По твоим словам, он твой друг. Я подозреваю, что он хочет чего-то большего. Он из твоего мира. Он часть твоей семьи. Он заботится о тебе. И все же ты сидишь здесь, со мной. Почему?