Дикий

Во-первых, ей хотелось посмотреть в глаза Зета. Черт побери, как он мог бросить вызов Дикому? И когда? Не Зету ли было знать, что Ярослав ещё до конца не отошёл после ритуала? Его нет-нет, да покачивало от усталости. Мила замечала его недомогания, но предпочитала молчать, вразумительно решив, ему будет неприятно знать, что она видит его слабость.

Получалось – Зет решил воспользоваться моментом?

А, во-вторых, Мила твердо решила быть рядом.

Она – жена Дикого и никуда не улетит.

Точка.

На её ремарку Ярослав ничего не сказал – кивнул.

В зале их ждали.

Видимо, пока их не было, произошли некие значимые события, о которых, если они и узнают, то со слов очевидцев.

Что сразу же бросилось в глаза Милане – значительно поредевшие ряды гостей Руса. В зале находилось человек двадцать. Не больше. Шестым чувством Мила догадалась, что это главы кланов. Они стояли полукругом. В ожидании.

Берсерки стояли особняком. Хмурые. Едва себя сдерживающие.

В центре зала стоял Зет. Бледный и решительный. Сейчас он меньше всего напоминал Миле парня, готового прийти на помощь.

Значит, всё-таки она не ошиблась в день ритуала, и Ярослав пригрел на груди змею.

Зет в руках держал кнут, и он светился странным фосфорным светом.

Мила сразу поняла – кнут непростой. Древний артефакт?

– Ярослав Валгар, я, по праву преемника, вызываю тебя на дуэль. Ты не счел меня готовым. Ты – ошибся. Ты сдаешь позиции, и тому доказательство, что я уже стал берсерком, а ты этого даже не заметил!

В подтверждение своих слов, парень сделал понятную лишь для него манипуляцию, и трое из стоящих рядом с ним мужчин схватились за головы.

Ментальное воздействие. Мила прикрыла глаза. Дышать… Только дышать…

Ярослав ей ничего не рассказывал про смену. Если он уходит из Ордена, то, что с ним происходит? Не убивают же его, право? Или…

Размышлять и гадать, что да как, у неё не было времени. Слишком стремительно развивались события.

Дикий, переглянувшись с Домиником, отпустил руку Миланы и, более не смотря ни на кого, направился к Зету. Тот стоял, яростно дыша.

– Значит, созрел, говоришь?

– Да.

– И поэтому у тебя в руке кнут Андроготы?

Мила оказалась права насчет кнута. К ней приблизился Доминик и встал за спиной.

– Подарок от одной леди, – усмехнулся Зет и демонстративно посмотрел на Дину Лавинскую.

Та смертельно побледнела и прошипела одними губами:

– Ублюдок.

Зет поклонился.

Дина не ожидала подобной подставы. Димитриос, спокойно стоящий до этого заявления и не без затаенного удовольствия наблюдавший за разворачивающимся действом, отреагировал достойно. На его лице не дрогнул ни один мускул. Он даже ничего не сказал жене. Лишь его потемневшие глаза пообещали ей – на сей раз прощения не будет.

Дина сжала руки в кулаки и вскинула подбородок кверху. Если кто-то думает, что она уйдет и лишит себя возможности понаблюдать за расправой над Диким, тот глубоко ошибается! А Валгар… Пусть подохнет на её глазах! Она с детства привыкла иметь козырь в рукаве. А ещё научилась с ранних лет скрывать тот факт, что в их семье хранятся несколько древний реликвий, артефактов. Дальняя бабушка Дины баловалась ведьминскими штучками, да дружбу водила с темными личностями, вот и приобрела несколько забавных вещиц. Обеспечила будущее себе и своим детям. Артефакты всегда можно продать за большие деньги.

Дина одним из них распорядилась иначе.

Валгар, более ничего не говоря, неспешно скинул с себя сюртук. Далее последовала бабочка.

– Мне кнут ты так же припас, парень?

– А как же!

Кто-то вышел из толпы и протянул Дикому ещё один кнут. Тот даже взглядом не удостоил вышедшего.

И всё же Мила забыла, как дышать. Грудь сдавило тисками. В горле застрял ком. По спине побежал холодок. Ноги враз отказались держать, она пошатнулась и лишь чудом устояла.

А в голове взорвалась мысль: «Ярослава сейчас будут убивать».

Миле бы закричать, броситься между мужчинами, но на неё, словно нашел ступор. Или это был не ступор? А невидимые нити? Кто ж разберет.

В воздухе просвистел хвост кнута.

Это Валгар разминался, примеряя кнут к руке.

На вид Дикий был абсолютно спокойным. Даже снисходительно улыбался, что нельзя сказать о Зете. Тот выглядел растрепанным, взвинченным.

– Тогда… Да здравствует Орден Четырех!

– Да здравствует, – эхом вторил Зет.

Свист кнутов прошелся по оголенным нервам Миланы. Беззвучный крик вырвался из её горла. Она всё же рванула к мужчинам, но крепкие руки Корсара удержали её.

– Нельзя.

Как нельзя?!.. Почему нельзя?! О чем он таком говорит?

Белоснежные рубашки и Зета, и Дикого окрасились в первые кровавые полосы.

Никто ничего не говорил. Все смотрели. И эта тишина ещё больше давила. Еще больше угнетала. Словно для многих собравшихся происходящее было ничем иным, как развлечением. Изысканным блюдом на званом вечере.

И никого, кроме Миланы, не волновала судьба Ярослава Валгара. Его боль.

Лучше бы они дрались на кулаках… до первой крови…

Или на пистолетах… так же до первой крови…

Но кнуты… Вспарывающие кожу. Ломающие ребра. Не оставляющие надежду.

Мужчины кружили друг напротив друга. Свист-удар. Свист-удар.

Они били точно в цель. Не было ни одного удара в воздух.