Дикий, дикий Норд

Выспались все, хотя отдыхом сон в кабине батиплава на глубине трёхсот метров назвать было трудно. Нервное напряжение росло, и из всего экипажа «Краба» чувствовал себя хорошо, спокойно, легко, будто находился в своём институтском кабинете, только Юрий Илларионович Ковалёв, отзывающийся на любой вопрос обстоятельным рассуждением.

Вершинина по-прежнему говорила мало, несмотря на постоянные попытки Лобанова вовлечь её в общие беседы.

Глядя на неё, и Вербов больше слушал, чем говорил, тем более что речи историка и археолога нередко оказывали на слушателей эффект громового раската, так как несли новые знания и разворачивали мечты, надежды и мысли в другом направлении.

Единственный коллоквиум, в котором Инга приняла участие, был инициированный опять-таки Лобановым разговор о земных развлечениях в разгар отпусков. Как оказалось, капитан год назад побывал на курорте «Роза Хутор» в Сочи, по соседству с Олимпийской деревней, и теперь в красках описывал все достоинства этого горного местечка.

– Во-первых, по-настоящему великолепный вид! – авторитетно заявил Лобанов, видя интерес слушателей. – Во-вторых, великолепный воздух! А энергетика окрестностей курорта такова, что там спать не хочется! Можно сутками кататься на лыжах, сноубордах и коньках!

– А как насчёт посидеть-выпить-закусить? – осведомился Володя Пинчук.

– Без проблем! Не один ресторан, кафе и бар, да и других развлечений достаточно. Чего только стоит тематический парк «Лайзо» с залом на тысячу сто мест, где нередко выступают как московские гастролёры, так и зарубежные исполнители. Мы, к примеру, ходили на Джастина Тимберлейка.

– Кто это – мы? – прищурился Вербов.

– Ну, я же не один там отдыхал, – расплылся в ухмылке Максим. – Туда надо по крайней мере вдвоём лететь или компанией. – Он косо посмотрел на задумчивую Вершинину и на Вербова.

– А что такое «Лайзо»? – спросил моторист Ваня Комов.

– Так называлась генуэзская фактория одиннадцатого века, которая находилась в месте впадения реки Мзымта в море.

– Переведи.

– Перевода не знаю.

– Бешеная, – сказал Ковалёв.

– Вы там были?

– Нет, не был, просто знаю итальянский.

– Что там есть ещё, кроме парка? – поинтересовался Пинчук.

– Горное озеро, водопады, пещеры, а если подняться на гору Роза Пик, можно часами любоваться панорамой с высоты двух тысяч трёхсот метров. Ещё есть сплав по реке, высокогорный верёвочный парк, конные прогулки… до фига всего.

– Заинтриговал, – покосился на Ингу Вербов, теряя настроение; судя по настроению женщины, отдых вместе с ней в «Роза Хуторе» ему не светил.

О том, кто где был и что видел, они больше не вспоминали, зато как-то после обеда, состоящего из саморазогревающихся концентратов и консервов, заговорили о кухне, и Вербов неожиданно для себя самого заговорил об искусстве повара. А когда он поведал всем историю своего увлечения приготовлением пищи и поделился рецептами некоторых экзотических салатов, даже Вершинина слушала его с интересом, доставив Денису пару минут радости.

– А какой салат любишь ты сам? – спросил Лобанов.

– Да я все готовлю вкусные.

– Подтверждаю, но я спросил о самом любимом. Оливье? Или что-то экзотическое?

– Ничего особо экзотического, мне многие нравятся, например, нисуаз.

– Ни… су… куда?

– В этот салат входит тунец, маслины, помидоры, картошка, перепелиные яйца, салатовый лист, оливковое масло, иногда добавляются горчица или майонез. Вкусно!

Володя Пинчук звучно сглотнул.

– Слюнки текут!

Все засмеялись.

Инга смотрела на Дениса с каким-то странным удивлением, будто впервые знакомилась с ним, и Вербов снова уловил сердцем шёпот надежды на лучшее…

Через полтора часа «Краб» достиг заданной точки океана, где должен был находиться Бараний Рог, подвсплыл к нижней поверхности льда, неровной, бугристой, удивительно красивой в свете прожектора, нашёл пробитый корпусом ледокола каньон, и команда Лобанова выстрелила вверх буй для связи с «Бореем».

Капитан ледокола Рябошлык отозвался через несколько минут, обрадованный тем, что долгое напряжённое ожидание глубоководного аппарата наконец закончилось. Передал слово полковнику Логинову, олицетворяющему собой на борту судна комиссарские функции, и полковник вкратце проинформировал подводников о том, что происходит наверху.

По его словам, обстановка складывалась тревожная.

США и Канада двинули к границам ледяного щита Арктики свои флоты. Россия, начавшая военно-морские учения у границ Баренцева моря, ощетинилась, отбивая атаки западных информационных агентств. Пока – пропагандистские, насквозь лживые.

К России присоединился Китай, послав в северные моря после трагедии с яхтой «Шенглиже» свой Северный флот. Это заставило американскую пропагандистскую машину сбавить обороты, хотя положение оставалось серьёзным. Начались стычки кораблей с использованием беспилотников и средств радиоэлектронной борьбы. Пока опять же не переходящие в крупные сражения.

Над «Бореем» постоянно висели американские дроны, которые терпеливо «отстреливал» эсминец «Стремительный».