Дикий Мир. Колонисты

Артем быстро переговорил с военными, передал им пленных зэков, кратко пересказав услышанное и мы погрузились в «буханку». Контрактник Саша с нами не поехал, остался с армейцами. Урал с рокотом мотора, подминая снег рубчатыми колесами, полез наверх солярку сливать, а мы поехали на пригорок, на сеанс связи. Несколько минут Артем передавал полученную информацию про взбунтовавшуюся колонию, по несколько раз повторяя одно и то же – слышимость была не ахти.

– Ну и. Помчали Мишика брать? – когда сержант закончил, без энтузиазма спросил Геша.

Глава 29. Старцев Александр. 26 апреля, утро

– Помчали, чего уж тут, – без особого желания произнес я после недолгого молчания и завел машину.

Поехали мы, все дальше удаляясь от Великополья.

– Артем, там цыган много? – спросил Женя.

– Два дома двухэтажных больших. В одном оба этажа заселены, там прилично места, комнат по шесть на этаже. Второй дом такого же размера, но не достроен. Там только на первом этаже живут. Не знаю, сколько там, но человек сорок вместе с детьми точно есть.

– Ничего себе…

– А что ты хочешь, цыгане же.

– В Европе политкорректно теперь говорить ромы, – вставил Геша.

– Как?

– Ромы. Ну типа Рома, только много.

– Почему?

– Да черт его знает почему. Я недавно в интернетах читал как раз про Болгарию, что там печально все с ромами, что их типа много, и они вытесняют уже коренное население. Мне там в голову запало, что эти ромы - типа небольшой народ, который тоже геноцид пережил, но если про холокост все в курсе, то про ром никто не говорит, хотя Алоизыч их накромсал едва ли не больше…

– Алоизыч? – непонимающе переспросил Артем.

– Адольф же! – лицо Геши выражало недоумение.

– А почему Алоизыч?

– Да хрен знает, его многие так называют.

– Как это не удивительно, но его называют Алоизыч оттого, что его отца звали Алоис, – пояснил я.

– Ну да, не поспоришь, – покачал головой Геша. – Ну, короче, Алоизыч их геноцидил, а всем ровно - и вот, в частности, из‑за этого надо уважать этот маленький гордый и самобытный народ и…

– А чем он самобытен‑то? – вскинулся Жека. – Тем, что наркотой барыжат и младенцев краденых их тетки снотворными накачивают, чтоб спокойно себя вели, когда они милостыню просят? В чем самобытность‑то? Там не было написано?

– Да вы дадите мне кончить! – взорвался Геша.

– Да все, все… продолжай, – улыбнулся Артем.

– Геша, мысль боишься потерять? – позубоскалил я.

– Короче, про самобытность там много, все не запомнил. Было про то, что женщины у них типа источник грязи, ну этой… ну вы поняли. От женщины типа можно испачкаться. Там даже фишка, что женщины на втором этаже никогда не живут – испачкать могут тех, кто на первом. Мужчины у них не работают, работают женщины. Чем жена больше и хабалистей, тем она лучше, значит, больше денег будет домой приносить. «Табор уходит в небо» – это гонево все – тонкие, задумчивые и красивые у них не котируются. А вообще, там даже народ надолго из семьи не уходит, потому что, если общаться с другими людьми, не ромами, то можно запачкаться. Поэтому цыгане никогда не промышляют тем криминалом, за который можно сесть, потому что на зоне можно так запачкаться, что не отмоешься…

– Мы к каким‑то неправильным цыганам едем? – удивился я, – кто у них веществами-то барыжит - за нее же сесть можно?

– Мужчины наркотики даже в руки не берут, – ответил вместо Геши Артем, поясняя, – договориться только могут. Передавать женщина пойдет, и ты ей ничего не пришьешь – скидывают сразу. Стремные они люди - другие. Не такие как мы.

– У меня одноклассник был, когда учился, – вновь заговорил я, – Петька‑цыган, как сейчас помню. Мы с ним в школьном хоре пели. Я тогда хотел в Нахимовское училище поступать, а он на мясника собирался идти учиться. Во парень был, ушел после седьмого класса, – я даже поднял большой палец вверх, убрав руку с руля. – Хоть и реальный цыган, и на коне своем рассекал по деревне, а работы не боялся – мы с ним за одной партой сидели, и вместе в школе дежурили - полы в классе мыли. И мясником ведь собрался быть. В чем прикол? Неправильный цыган? – глянул я на сержанта.

– Ну, есть еще этот, в «Неуловимых мстителях». Как его, Алекс, ты по‑любому знаешь…

– Яшка‑цыган, – одновременно сказали мы с Жекой.

– Вот он, – кивнул Артем. – Ассимиляция. Короче, цыгане разные бывают - а мы сейчас едем к не лучшим представителям этой самобытной народности, про особенности которой нам Геша так красочно расписал. Вон поворот как раз, давай направо, – прервал содержательную беседу сержант.

По его указанию я свернул на узкую дорогу, уходящую прямо в лес. Хорошо, что дорожка была асфальтирована, иначе вряд ли проехать смогли. И так снега чуть ли не по бампер – буханка, рыча двигателем, перла по заснеженной дороге как корабль.

Пока подъезжали, сержант начал инструктаж.