Дикий пляж

– Что будем делать с оставшимся мясом? Если его не растащат ночью, оно испортится. Может, пожарим все куски? Там еще остались ребра, – предложил я, доставая из нагрудного кармана трубку. Оттуда же я извлек свернутый пакет с табаком. – Будь другом, притащи его сюда. – Я стал набивать трубку.

Гуфи затравленно посмотрел на меня, глаза его молили: «Не заставляй меня это делать, мне очень не хочется выблевывать снова мой ужин, прошу тебя!»

– Давай, давай, – поторопил я его, раскуривая трубку. Ожидаемых приступов кашля уже не было, и легкие привычно приняли на себя новую порцию никотина. Гуфи с неохотой поплелся в темноту.

В лесу послышался еле слышный вой. Опять шакалы! Я потянулся к ружью.

– Димон… – Передо мной возник запыхавшийся Гуфи. – Ты слышал?

Я кивнул, выпуская колечко дыма.

– Пока горит костер, эти твари не посмеют к нам приблизиться.

Пока я нанизывал куски мяса, Гуфи с благоговейным трепетом разглядывал оружие. Закончив, я разложил мясо на углях и взял его в руки. «ИЖ-27, ЕМ», – прочитал я на стволе.

Прольется ли еще чья-то кровь в результате нажатия на спусковой крючок этого ружья?

Убедившись, что оно заряжено, я положил его рядом. Вит не знал о том, что во время обследования хижины Клима я нашел несколько патронов и ничего не сказал ему об этом. Сейчас я сосчитал их. Четыре штуки – три с дробью и один с картечью.

– Как ты думаешь, он действительно что-то видел… в лесу? – прошептал Игорь. – В кого-то же он стрелял?..

– Я не знаю, Игорь, – все, что я смог сказать.

– Ты знаешь… Я хотел тебе сказать, что… В общем, если что – я на твоей стороне, – Игорь выжидающе смотрел на меня.

Я улыбнулся:

– Я премного тебе благодарен за поддержку, но мне очень хочется верить, что этого «если что» не произойдет.

Некоторое время мы молчали. Спать совсем не хотелось. Я курил, глядя в небо, Гуфи жарил мясо, периодически прикладываясь к бутылке. Завывания шакалов становились все тише и наконец прекратились вовсе.

– Дима, ты слышал об озере Архуарон?

– Нет.

– Оно расположено в Казахстане, в степях Талды-Курганской области, в самой глуши. Местные жители с опаской оглядываются, когда заходит речь об этом озере, – начал Гуфи. Он сделал маленький глоток из бутылки.

– Само оно очень маленькое, не больше футбольного поля, но очень глубокое. Так вот, в самую жару, когда почва прогревается до такой степени, что на ней впору жарить яичницу, озеро не пересыхает и температура в нем редко достигает 8–10 градусов тепла! В нем нет ни рыбы, ни лягушек, ни вообще каких-либо растений.

– Ну и что? – Я почти не слушал Игоря, разглядывая ночное небо. Оно завораживало своим величием. Звезды были похожи на рассыпавшуюся алмазную крошку.

– В нем утонуло очень много людей, – тихо продолжал Гуфи. – И трупы никогда не всплывали. Они просто стояли на дне и колыхались как свечи. Водолазы…

– Игорь, тебе мало страшилок на сегодня? – я перевел взгляд на собеседника.

– Да послушай ты. Водолазы, обследовавшие дно, через несколько минут начинали задыхаться, и никто не мог объяснить почему. – Игорь замолчал.

– И к чему ты это рассказал? – я с трудом подавил зевок.

– Не знаю, – Игорь не смотрел на меня. – Мне кажется, наша ситуация очень похожа на это озеро – все мертво, холодно, и никто ничего не знает. Вечность и покой.

ТАМ ВЕЧНОСТЬ И ПОКОЙ.

Я вздрогнул. Если мне не изменяет память, это были слова Дэна, когда мы нашли его в лесу.

– Что это значит? – спросил я.

Игорь поднял на меня недоумевающий взгляд.

– Чего?

– Ты сказал «вечность и покой».

– Разве?

– Да, – я начал злиться.

– Не помню, – рассеянно сказал Гуфи и снова глотнул водки. Только тут я заметил, что он уже порядочно нализался, опорожнив бутылку почти на две трети.

– Послушай, я напишу об этом книгу. – Гуфи оживленно вертел импровизированные шампуры на огне. – Ты только представь себе! А книгу назову…

– А ну-ка, – я наклонился к нему и забрал бутылку. – Тебе еще сегодня дежурить, помнишь?

– А разве мы не вместе? – Игорь с обиженным видом посмотрел на меня, словно ребенок в песочнице, который вдруг открыл для себя, что его лучший друг не хочет лепить с ним куличики.

– Нет уж. Каждому из нас нужно хоть немного вздремнуть. Завтра денек будет не из лучших.

Заунывный вой раздался совсем рядом.

Гуфи вздрогнул.

– Опять… – прошептал он, бесцельно вороша угли. Мясо было уже почти готово.

– Даже если все это благополучно закончится, я не смогу спать без снотворного. Я никогда не смогу этого забыть. Ты знаешь, Димон… – Речь Игоря становилась все более невнятной, язык заплетался, и мне стоило больших усилий понять, о чем он говорит. – Мне вчера приснился сон. Страшный.

Я испытующе посмотрел на Гуфи, он сгорбился, низко опустив голову.

– Мне снова снилась моя мать. Опять снилась… Будто она выбралась из своей могилы. Раскопала землю и вылезла наружу, вся почерневшая и в дырках. А теперь она прячется днем в грязных трущобах и подвалах, а ночами ковыляет, пытаясь добраться до меня – полуразложившаяся, в лохмотьях… – Пьяные слезы скатывались по лицу Игоря.

– Может, хватит?! – не выдержал я, но Игорь продолжал, словно не слыша меня: