Дикий пляж

Я уставился на него, не веря своим ушам.

– Ты рехнулся? Мы должны что-то сделать, понимаешь? – Я задыхался от возмущения. – Он не мог далеко уйти…

Вит спокойно смотрел на меня. Потом зевнул.

– У нас осталась зубная паста? – спросил он.

– Паста?! Гуфи исчез! – мне хотелось вцепиться ему в горло.

Вит повернулся ко мне, глаза его хищно сверкнули.

– Забудь о нем, Дима. Он умер. Или ты еще ничего не понял? Наше счастье, что мы сегодня увидели солнце, – жестко произнес он. – Поищи лучше родник. Нам нужна вода, – добавил он. Таким же тоном он мог бы успокаивать малыша, уронившего мороженое.

Из палатки раздался сухой, надтреснутый кашель.

– Я в лес, – бросил я.

– Валяй, – пожал плечами Вит и крикнул: – Ольга, поднимайся. Если через пять минут я не увижу перед собой яичницу с беконом и стакан ананасового сока, я тебя выпорю!

Довольный своей шуткой, Вит хохотнул и достал трубку.

«Точно, сумасшедший!» – меня передернуло.

Подобрав с земли ружье (оба патрона на месте), я потащился в лес. Зачем? Утомленный мозг не давал сколько-нибудь вразумительного объяснения, но я упрямо шел вперед.

«Вит прав. Гуфи никогда бы по своей воле не покинул лагерь», – прошептал чей-то едкий голос.

«Да, возможно, Виталий прав. Но в любом случае мы должны убедиться. Нельзя… вот так просто… В конце концов, если каждый из нас будет действовать сам по себе, шансов выкарабкаться отсюда не останется», – думал я, осторожно ступая на поврежденную ногу.

Что принесет нам сегодняшний день? Что мы будем есть? Вит прав, нужно искать родник – возвращаться на старое место, где мы обнаружили ручей, бессмысленно. Бессмысленно и опасно.

В траве что-то мелькнуло. Что-то желтое… Подходя ближе, я уже знал, что это, и ружье вывалилось из рук.

Это был фонарь. Фонарь, который я оставил Игорю на время дежурства. Стекло треснуло. А вокруг – темно-красные пятна. Я отказывался верить в то, что предстало моему взору, хотя и ежу понятно, что эти пятна – не что иное, как запекшаяся кровь. Заторможенным движением я поднял фонарь, нажал на кнопку. Фонарь не загорелся. Сели батарейки. А может, лампочка перегорела.

(Интересно, можно где-нибудь здесь купить батарейки и заменить лампочку? Але, гараж, у меня сели батарейки! Не обращайте внимания, что фонарь в пятнах. Это… Ха, конечно же, это томатный сок. А теперь, будьте добры, замените мне стекло и батарейки, да-да, а то ночи в ваших краях чертовски темные, а нам нужно видеть… видеть в темноте… видеть, кто здесь бродит по ночам и жрет нас по очереди…)

Целую минуту я бессмысленно щелкал выключателем, после чего в ярости швырнул фонарь об дерево. Стекло лопнуло, корпус раскололся на куски. Багровая дорожка вела к густым зарослям. В этом месте крови было особенно много.

Что здесь произошло?

Я беспомощно повторял себе этот вопрос, удивленно смотрел на кровавые потеки в траве и недоумевал, почему так плохо стал видеть, потом до меня дошло, что я плачу…

* * *

– Видишь? – я показал трясущиеся ладони Виту. Он скользнул равнодушным взглядом по моим окровавленным рукам.

– Ты что, опять порезался? Экий ты неуклюжий, прямо как Гуфи! – Вит выпустил кольцо дыма, которое тут же унес ветер. – Давай собирайся, нам еще топать и топать.

– Это кровь Игоря, – только и смог выдавить из себя я. – Кто следующий, Вит?

– Кто знает? Может, ты. Может, я. Ты так и будешь здесь стоять и показывать мне свои грязные руки? К тому же, – Вит снова затянулся, – смерть Игоря висит на твоей совести. Равно как и смерть других ребят, – спокойным голосом сказал он, и я затрясся:

– Что?!!

Вит в задумчивости наблюдал за аккуратными колечками дыма:

– Ой, только не строй из себя дурачка!

Из палатки вышла Ольга.

Виски сдавила боль.

– Хватит морщить лоб и надувать щеки, будто ты силишься понять, о чем идет речь. Чего пыжишься? Или это я трахал девственниц в болоте?

Ольга замерла, в уголках перепачканных тушью глаз блеснули слезы.

Черная ненависть накрыла меня с головой, я ничего не видел перед собой, кроме издевательски ухмыляющегося лица Вита. Да, Игорь был прав. Вит сошел с ума. А может быть, я. Но, как бы то ни было, сейчас я сотру с его лица эту гаденькую усмешку, а потом убью.

Вит с любопытством смотрел на меня, явно наслаждаясь ситуацией.

Издав нечеловеческий крик, я прыгнул на него. Моя голова с силой врезалась ему в солнечное сплетение, Вит, не ожидавший нападения, выронил трубку, на его лице мелькнуло растерянное выражение, тут же сменившееся дикой злобой. Мы покатились по траве, награждая друг друга тумаками, кто-то из нас завалил палатку. Сквозь туман в голове я слышал крики Ольги.

– А кто притащил нас сюда, ты, сучий выродок?! Кто?! – брызгая слюной, в неистовстве орал я.