Дикий пляж

Я взмахнул рукой, раздался хлопок, и после этого – вскрик. Глаза нестерпимо защипало, я практически ничего не видел перед собой, но все равно бросился вперед. Я врезался в Вита, и мы снова упали на землю. Лицо моментально распухло, из глаз ручьем полились слезы, но мне удалось рассмотреть, что происходит. Если бы расстояние между нами было бы меньше, Вит бы вышиб мне глаза. Рукоятка ножа торчала в плече Вита, вокруг него распускалась алая роза крови. Я выдернул нож. Браво! Меткий бросок, Стропов.

Вит что-то проскулил.

– Дима… – донесся сзади хриплый голос.

– Сейчас, подождите. Я только сниму скальп с этого придурка. – С этими словами я схватил Вита за волосы и поднес к его лбу нож. Внезапно я почувствовал удар по голове. Удар был несильным, но это слегка привело меня в чувство. Я отпустил голову Вита, она вяло мотнулась. Все лицо горело, словно ошпаренное, слезы все лились непрерывным потоком, смешиваясь с соплями. С трудом я поднялся, ожидая нового удара, как вдруг почувствовал отчаяние.

«Вит? Я хотел его убить?»

Вит застонал и схватился за раненое плечо. Я глубоко вздохнул, дрожа всем телом.

Неожиданно все исчезло – страх перед будущим, ненависть к Виталию, боль и голод отступили на второе место. В мозгу отчетливо, подобно сработавшей сигнализации, стучало: «Идти. Нужно идти вперед».

Сзади послышался шорох. Я медленно обернулся, чувствуя, как скрипят мои мышцы, будто давно не смазанные ржавые шарниры. Это была Ольга. Остервенело сжимая в руках топор, она подкрадывалась к Виту, который с обалделым видом продолжал сидеть на земле.

– Не-ет!!! – не своим голосом закричал я, бросаясь к девушке. Огромные серые глаза будто поглотили меня, мне казалось, что я тону в них.

– Пусти! Он бы убил тебя, не раздумывая! – прошипела она, вырываясь, но я крепко обхватил ее за локти и прижал руки к телу.

– Оля, прошу тебя… – Слова давались мне с трудом, язык тяжело ворочался.

– Димон… – раздался еле слышный шепот.

Вверху раздался странный гул.

– Ольга, брось топор, или я ударю тебя. – У меня стала кружиться голова, кровь все еще лилась из изувеченного носа. Он был наверняка сломан.

Гул нарастал. Что это, стая чаек?

– Димон!.. Посмотри… наверх… – Вит медленно встал и, шатаясь, сделал несколько шагов.

Руки Ольги разжались, топор выпал.

Гул становился все громче.

Жмурясь от слепящего солнца, я задрал голову. Мне наконец удалось разлепить оба глаза, но жжение не проходило.

– Вертолет! – не своим голосом завопила Ольга и, оттолкнув меня в сторону, бросилась к обрыву.

Только тут до меня дошло.

Это было все равно что увидеть микроволновку в каменном веке – словно частичка нашего прежнего, уютного, доброжелательного мира случайно, будто сильным порывом ветра, была занесена в этот кошмарный ад.

Сил кричать у меня не было – я просто стоял и смотрел, щуря слезящиеся глаза, как вертолет неторопливо летит над волнующимся морем. Ольга стояла у самого обрыва и что-то кричала, Вит беспомощно смотрел на удаляющийся вертолет. Вскоре машина превратилась в крошечную точку, не больше укола от булавки на материи, и все стихло.

Я подошел к Ольге и неловко обнял ее. Девушка повернулась ко мне – лицо пепельного цвета, волосы всклокочены, губы дрожат.

– Они не заметили нас, – ей пришлось приложить большие усилия, чтобы не зарыдать. – Они нас не заметили, – как робот, повторила Ольга, и глаза ее вновь стали влажными.

Я осторожно потрогал разбитый нос.

– Во всяком случае, не исключено, что нас уже начали искать.

– Никто нас не найдет, – тихо добавила Оля. Она заплакала. – Никто из нас не доживет до заката солнца. Пришло время молиться.

– А я думал, ты атеистка, – прогнусавил Виталий. Его распухшие губы попытались сложиться в улыбку, но на лице появилась гримаса боли. – Кто-нибудь, перевяжите меня.