Диктаторы обмана: новое лицо тирании в XXI веке

Основным ответом Запада было сдерживание. Концепция Джорджа Кеннана предполагала «длительный, терпеливый, но твердый и бдительный» отпор поползновениям СССР77

. И в общем такая политика давала свои результаты. В 1950-е Западная Европа восстановила уверенность в своих силах, ее экономика ожила. А по прошествии времени горбачевское «новое мышление» отправило СССР в небытие. Но у политики сдерживания была своя цена. В борьбе с Москвой Запад поддерживал антикоммунистических диктаторов и экстремистов, что шло вразрез с его обязательствами в области демократии и прав человека. США вооружали джихадистов в Афганистане; потом американцам пришлось с ними воевать. США начали – и проиграли – деморализующую войну во Вьетнаме, вызванную антиколониальными настроениями вьетнамцев не меньше, чем советскими притязаниями на глобальное лидерство.

Естественно, что после 1991 года, когда борьба с коммунизмом закончилась, политика Запада изменилась. Теперь ее главной целью стало экономическое развитие и интеграция авторитарных государств в западный мир. По сути, речь шла о том, чтобы ускорить действие модернизационного коктейля. Политики надеялись, что экономическое развитие диктатур создаст внутри них запрос на политические реформы, а модернизация сделает их более демократическими и открытыми к сотрудничеству. Стремясь содействовать этому процессу, западные правительства и международные организации создавали давление на диктаторов в пользу расширения прав и свобод, ставя политические реформы условием для предоставления помощи и отправляя команды консультантов помогать организовывать выборы, учреждать партии и поддерживать гражданское общество78

.

Сегодня этот подход часто критикуют за наивность. Но на практике он был довольно успешен. Первые два десятилетия после окончания холодной войны были отмечены огромным экономическим и политическим прогрессом. В 1990–2010 гг. мировой доход на душу населения вырос на 60 %. В межгосударственных войнах погибло меньше людей, чем за любой другой двадцатилетний период после Второй мировой войны79

. Число электоральных демократий выросло с 29 до 53, а либеральных демократий – с 28 до 4580

. Фактически самые большие проблемы возникали тогда, когда западные страны выходили за рамки помощи в целях развития и интеграции и, добиваясь смены режима, применяли военную силу. Например, вторжения в Афганистан и Ирак хотя и свергли жестокие диктатуры, привели к затяжным войнам, стоившим бесчисленных жизней и огромных средств, а США – их международной репутации.

Поддержка развития и интеграции представлялась разумным шагом, но исполнить задуманное, как и в случае политики сдерживания, оказалось нелегко. Во-первых, Запад не вполне последовательно соблюдал взятые на себя обязательства. Какие-то страны назначались фаворитами, к другим относились с пренебрежением по причинам, имевшим отношение к внутренней политике стран-доноров. Западные страны продолжали поддерживать своих любимых диктаторов, делая вид, что верят их обещаниям реформ. Франция оставалась верной некоторым сомнительным африканским друзьям, например, президенту Конго Дени Сассу-Нгессо или президенту Чада Идрису Деби, а Великобритания и США спускали на тормозах сообщения о нарушениях прав человека, совершенных их сателлитами, такими как президент Уганды Йовери Мусевени81.

Во-вторых, даже когда западные правительства и организации руководствовались самыми лучшими побуждениями, они зачастую действовали непродуманно. В этом случае они оказывались легкой добычей для недобросовестных диктаторов. НАТО и ЕС изначально были западными объединениями стран-единомышленников, принимавшими решения методом консенсуса; их структуры не предусматривали механизмов наказания тех государств-членов, которые злоупотребляли правилами, особенно если формально правила соблюдались. Западные многосторонние организации основывались на общих ценностях и взаимном доверии и не обладали инструментами, чтобы сдерживать или применять санкции к тем, кто вел себя недостойно.