Диктатура интеллигенции против утопии среднего класса

В течение всего столетия в России происходил весьма сложный, диалектический процесс создания разносословной интеллигенции. Одна сторона этого процесса состояла в том, что дворянство, выиграв битву за политическое господство у таких исторических противников, как боярство и церковь, захватив ключевые позиции в экономике, вырвав у правительства право на личную свободу и свободный досуг (манифест 1761 г.), одновременно с неизбежностью заявило свои претензии на роль культурного лидера в стране. И в общем с этой ролью справилось. Не говоря уже о том, что именно дворянство являлось главным заказчиком, потребителем произведений искусства (театр, живопись, архитектура, художественные ремесла), именно оно превратило свои рабочие кабинеты и домашние библиотеки в лаборатории отечественной литературной и общественно-политической мысли. Подготовив тем самым такие колоссальные явления, как творчество Пушкина и движение декабристов.

Вторая сторона того же процесса заключается в том, что дворянская империя не могла обходиться без значительного количества лиц, обслуживающих потребности цивилизованной жизни — в той мере, в какой это касалось господствующих сословий и государственных институтов. Формирование слоя этих лиц государство в целом взяло на себя. Таким образом уже во второй половине века в России образовался исчислявшийся десятками тысяч контингент интеллигенции — врачи, учителя, духовенство, представители художественных профессий и т. д. Несмотря на то, что Табель о рангах открывала перед этими людьми, за исключением духовенства, переход в господствующее сословие, на практике в своем абсолютном большинстве эти люди оставались на положении непривилегированных.

Иными словами, процессу количественного роста разносословной интеллигенции в стране соответствовал процесс ее социального и качественного расслоения. Основным инструментом этого расслоения в дворянской империи стала сословная система образования. Рассмотрим ее подробнее.

"Петр I не страшился народной свободы, неминуемого следствия просвещения", — писал Пушкин. Действительно, система учебных заведений в России начинается с Петра. Но к народу в целом она имела мало отношения. До 1780-х гг. крестьяне и дворовые, т. е. свыше 90 % населения, не имели доступа к государственной школе. Уровень грамотности в крестьянской среде в течение века деградировал так же резко, как возросла эксплуатация крестьян. Образование сделалось привилегией неподатных сословий. Таких в России было три: дворянство, духовенство и особый разряд не положенных в подушный оклад горожан — разночинцы.

Задачи преобразования России, отчетливо осознававшиеся Петром, заставляли его закрывать порой глаза на невысокое происхождение тех, кому предстояло проводить в жизнь решение этих задач. Поэтому ни в каких государственных учебных заведениях сословный признак поначалу не соблюдался. Ни медицинская, ни инженерная, ни артиллерийская, ни "навигацкая" и другие спецшколы, ни Московская, ни Морская академии не ограничивали прием сословными рамками дворянства. Единственным учебным заведением, предназначенным, судя по учебной программе, для дворян, была частная гимназия Глюка. Существовала гимназия с 1701 по 1715 г. О ней почти не сохранилось данных; если верить некоторым источникам, здесь было подготовлено 300 человек для работы в высших государственных органах.

Вообще же, выпуск образованных специалистов для службы в армии, флоте, госаппарате, учебных заведениях, госпиталях, на заводах, верфях и т. д. шел невиданными темпами и в неслыханных количествах. Многие источники утрачены, но и оставшиеся в наличии сведения красноречивы. Так, например, комплект Морской академии составлял 360 человек. Комплект Московской на-вигацкой и математической школы (МНМШ), открытой в 1701 г., был утвержден в 500 человек; по косвенным данным до 1730 г. из стен школы было выпущено свыше 3000 специалистов. Выпускало врачей медико-хирургическое училище, открытое в 1707 г. при Московском военном госпитале. Продолжала деятельность Московская славяно-греко-латинская академия (МСГЛА); в 1720 — 1730-е гг. в ее стенах училось до 500 человек одновременно. Действовала Московская артиллерийская школа (с 1701), где набор в конце 1730-х гг. доходил до 700 человек. В Москве и Петербурге существовали Инженерные школы (с 1712), где следовало, по указу Петра, "держать всегда полное число сто человек или полтораста". Во всех перечисленных учебных заведениях рядом с дворянами в одних классах сидели и недворяне.