Дилетант

Они как-то незаметно оказались зажатыми в плотном кольце. Машу и Лео плавно вытеснили из объятий толпы и отвели в сторону, под высокие сосны. Маша неудачно наступила на сосновую шишку и едва не рухнула на конвоира. А захватчики только и ждали какого-нибудь резкого движения. Один из парней вмиг утопил кулак в животе Лео Хантера, не дав ему сконцентрироваться и защититься накачанным прессом. Лео хрипло охнул. Следующий удар заставил его осесть на сухую землю, всю в зеленых иголках и ветках. Силы были явно неравны - пять "шкафов" на одного-единственного очкастого стажера и стройную московскую журналистку. Машу, видимо, берегли на десерт.

- Эй, вы что! - заорала она, выкручиваясь. - Перестаньте! Да что же это такое?!!

Она тоже получила по очаровательной физиономии и улетела под юную сосенку. Беднягу Лео пнули еще несколько раз и оставили в покое.

Растерзанные любовники со вздохами и стонами, опираясь друг на друга, поднялись с земли.

- Лучше бы мы остались дома! - зло бросила Маша. - А ты - митинг, митинг! Дался он тебе. Лежали бы сейчас на диване, радовали друг друга.

- Почему они нас избили?

- Потому что ты мордой не вышел.

- Я? Мордой? Значит, я во всем виноват?

- Естественно.

Лео надолго задумался над особенностями своей внешности, так не угодившей резвым паренькам. Маша усердно замазывала темно-вишневой помадой разбитую губу.

На самом деле ребятам, взбодренным трубным ревом полковника, нужно было просто выпустить пар. И под руку попалась белобрысая болтливая красотка и ее спутник.

У Лео внутри что-то отрывалось и падало, отрывалось и падало, но он стойко переносил неприятные последствия митинга. Валялся на диване с мокрым полотенцем на груди - там, где виднелись два ярких кровоподтека. Маша сидела рядом и смотрела видеозапись передачи с участием полковника Кукишева.

- Тебе нравится эта старушка? - спросила она у Лео.

Лео бросил взгляд на экран. Ослепительная Ника Сереброва мило беседовала с полковником о том о сем.

- Она не старушка, - трезво оценил он шлимовскую звезду. - Совсем.

- Не люблю этих мармеладных дамочек, сделавших себе имя на кокетстве и сладеньких беседах с крутыми мужиками.

Лео ничего не ответил. Ему было абсолютно все равно, на чем сделала себе имя в границах Шлимовска Ника Сереброва, да хоть на торговле ананасами. У него болели все внутренности. К тому же, на его американский взгляд, журналистка очень правильно подавала себя, не забывала о саморекламе и умело пользовалась своими природными данными. Эти данные Лео мысленно оценил как великолепные, но Маше ничего не сказал.

- Кстати, - заметил он, разворачивая газету с телепрограммой, - по телевизору сейчас идет передача с Игорем Шведовым. Давай лучше ее посмотрим. Что и вызывает у меня теперь отрицательные эмоции, так это лицо господина Кукишева.

Маша тут же переключилась на российский канал, на частотах которого вещало шлимовское ТВ. Ей было интересно посмотреть на Игоря Шведова и на его жену Олесю - после разговора о них с отвергнутым любовником Дмитрием Павловым. Что представляет собой Олеся, которая всем так нужна, и каков господин Шведов, виртуозно отбивший девочку у красавца программиста?

В этой передаче, как и в остальных, Ника, ни капли не смущаясь присутствием жены, привычно заигрывала с подопытным материалом. "Так и надо, - одобрительно кивнула Маша. - Нечего с женами церемониться". Сама она никогда не церемонилась и поэтому один раз даже была вовлечена в кулачный поединок с взвинченной - ну и зачем так нервничать? - супругой какого-то своего любовника.

Наблюдая за экранной мизансценой, Маша думала о том, что внешне строительный гигант Игорь Шведов и в подметки не годится суперпривлекательному Диме. Да, неплох, но и только. Над программистом природа трудилась с мольбертом и этюдником часов пять, Шведову уделила от силы десять минут. Но что-то в нем было, особенно с точки зрения Маши, которая любого мужчину оценивала с самых доброжелательных позиций. "Выбрала-то Олеся Шведова. Ну, ясное дело! Напористый. Шустрый и энергичный. Наверняка в постели бесподобен", - нашла самое понятное и близкое для себя объяснение Мария.

А Олеся заставила ее разочарованно сморщить нос. Маша воображала, что достоинства шведовской жены ограничиваются одним пунктом - "дочь мэра", а все остальное - плод фантазии сдуревшего от любви Димы. АН нет, Олеся была хороша и в отрыве от папиных заслуг и капиталов - просто сама по себе. Она чудесно улыбалась, с приятным достоинством ответила на несколько вопросов Ники Серебровой и выглядела чрезвычайно свежо и молодо. Ее скромность (а скромность, по мнению Маши, являлась одной из самых отвратительных и порочных черт) была милой, а непосредственность - очаровательной.

Маша привалилась к Лео и механически теребила его коленку, не задумываясь, к чему это может привести.

- А девчонка тебе нравится? - ревниво спросила она.

- Хорошенькая, - честно признался Лео.

- Глупости!