Дилетант

"Игорь, Игорь, - обиженно подумала она. - Не любишь! Любил бы, примчался, несмотря ни на какие препятствия. Вот Дима бы уже давно был здесь..."

Верность Димы Павлова не знала границ и сомнений, он точно бы снес своим твердым лбом все шлагбаумы и заграждения, развил максимально возможную скорость, с радостью заключил в объятия свой нежный и хрупкий цветок и без промедления купил бы Олесе два бутерброда.

В укромном уголке сердца Олеся все четыре года сравнивала мужа с брошенным возлюбленным. Какова была бы ее жизнь, если бы четыре года назад она сделала выбор в пользу Димы? Приехав с горнолыжного курорта вся во власти чар Шведова, такого неутомимого, быстрого, славного, Олеся скоропалительно отвергла преданного Диму. Шведов привозил ей букеты и корзины цветов, катал на белом "мерседесе" и бросал к стройным ногам разнообразные текстильные и меховые изделия. И дело даже не в том, что Дима не мог позволить себе подобной роскоши, просто восемнадцатилетней Олесе льстили внимание и любовь зрелого мужчины. Она не выдержала стремительно-то штурма и сдалась, как крепость Измаил. После церемонии бракосочетания корзины роз и комплименты уже не украшали Олесину жизнь так густо, что давало ей повод не раз надуть губки и обратиться мысленным взором к Диме Павлову. "А вот Дима бы..." Ее не волновало, что Шведов работает как вол, чтобы обеспечить все ее прихоти, а его некоторая сдержанность вполне оправдана перегрузками. Она хотела всего, всего, всего: и чудесной свободы, которую дают деньги трудолюбца Шведова, и его горячего восхищения, и романтики неувядающей любви. И чтобы на заднем плане маячил Дима и постоянно напоминал, какая Олеся прекрасная, неповторимая, уникальная.

Ей стало страшно. Она чувствовала на себе липкие взгляды, а спрятаться было некуда. Один тип буквально терроризировал ее своим пристальным вниманием. Он поднимался с места, когда вставала Олеся, и шел за ней, сохраняя дистанцию в несколько метров. У газетного киоска с красочными журналами на витрине мужик подошел совсем близко. Олеся сжалась в комок.

- Смотри, что у меня есть, - сказал он.

Олеся пристально рассматривала обложку "Космополитэна" и не оборачивалась.

Тип подошел вплотную и сунул прямо под нос девушке веер из трех десятирублевок.

- Пойдешь со мной, киска?

"Вот первые тридцать рублей из суммы в сто шестьдесят семь. Начнем зарабатывать?" - не без иронии подумала Олеся. На самом деле ей было не до шуток. Омерзительный мужик схватил ее за тонкое запястье.

- Что, деньги не нужны?

Олеся вырвала руку, но он тут же поймал ее снова - теперь за локоть и больно сжал.

- Отпустите! - дернулась Олеся.

- Не отпущу! - рыкнул тип. Его небритая морда была совсем рядом. Запах крутого перегара и лука сбил бы с ног лошадь!

Олеся трепыхалась в цепких и сильных лапах крошечной килькой. За борьбой из-за стекла киоска наблюдали с равнодушными улыбками Клаудиа, Синди, Наоми и Кристи. Наряд милиции, как и положено наряду милиции в момент самой настоятельной в нем необходимости, исчез из виду. Мужик упорно тянул Олесю в тыл шеренги коммерческих киосков, туда, где виднелся темный коридор. "В свое логово!" - поняла Олеся и слабо вскрикнула:

- Помогите!

Несколько полусонных пассажиров удивленно обернулись в ее сторону, как бы приглядываясь: действительно ли надо кого-то спасать или девчонка шутит? А может быть, она и вовсе пьяна?

Уверовав в безнаказанность, мужик без лишних слов сграбастал Олесю в охапку и поволок ее по полу, как чемодан с колесиками.

- Помогите!! - заорала Олеся уже громче.

И почувствовала, что ее разинутый в крике рот властно прикрыла грубая шершавая ладонь.

- Пригласите, пожалуйста, к телефону Бублика! - сказала Маша. Теперь мокрое полотенце переместилось с груди Лео на ее лоб.

- А творожную запеканку не пригласить? - злобно отозвался Аркаша. Мария Понтыкина, ты представляешь себе, который час?

- Что ты сделал с моим котом?! - заволновалась Маша. - Позови сейчас же Бублика, пусть мяукнет!

- Я тебе сам мяукну. И гавкну, если хочешь, - отрезал Гилерман. Какой-то он стал резкий, неуступчивый. Где прежние деликатность и мягкость?

"Неужели Бублик так сработал, - удивилась Маша. - Довел беднягу". Она знала, что Бублик может довести кого угодно. Сама не раз тихим словом вспоминала его мать, снимая с ноги тостер или приводя в чувство одеревеневшего от ужаса партнера (возникнуть в комнате в самый ответственный момент с жуткими воплями - это было для Бублика любимым видом спорта).

- Аркадий, я доверила тебе кота. Изволь отчитаться о его здоровье, официально заявила Маша. На лбу, под мокрым полотенцем, у нее выросла синяя шишка. Поясница, поцеловавшаяся с журнальным столиком, противно ныла. Единственная радость оставалась - пообщаться с дорогим котом. А Гилерман чинил препятствия.

- Когда возвращаешься? Скоро? - с надеждой спросил редактор. - Я так тебя жду!