Дилетант галактических войн

Итак, вышла дамочка на серьёзных людей. Нюансов пленный, разумеется, не знал — не по чину шестёрке (пусть даже среди своих он типа крутой) знать, какие у бар расклады. Хотя, разумеется, тут додумывать можно по-всякому, например, что экс-супруга решила на состояние Ковалёва лапку наложить. А что? Вполне логичная и стройная гипотеза. Этим и то, что дочка жива осталась и даже на её честь ни одна жаба не покусилась, объясняется легко. А также то, что Ковалёва, когда он выкуп принесёт, должны были грохнуть. Вот так, просто и незатейливо. И тогда получается элементарный расклад: дочурка, как наследница, получает папочкино состояние, а мамашка при ней опекуном, потому как до совершеннолетия девочке ещё далеко. А дальше делится с покровителем… Вот дура, она что, не понимает, что её тут же завалят? Впрочем, возможно, опять подстраховалась, она баба хитрая. А может, и вообще всё не так, но уж больно концы с концами сходятся.

Так вот, серьёзные люди спустили цыганам заказ. Интересный заказ — аккуратненько изъять ребёнка, да так, чтобы с него ни волоска не упало, а потом вальнуть отца. Наводку дали, но слишком поздно цыгане вышли на скромную загородную резиденцию адмирала. А когда они, проигнорировав многочисленные таблички «не влезай — убьёт», ночью приблизиться хотели, то одного недосчитались, на молекулы его распылило, причём медленно, минут пять распылялся. Ковалёв этот момент помнил и решил, что это грибник заблудившийся вляпался, и готовился к визиту спасателей каких, да себя ругал за то, что ни в чём не повинную душу загубил. Он тогда даже перестал на ночь систему активной безопасности включать, хорошо, цыгане про то не знали, а проверять по новой кишка у них тонка оказалась.

Потом эти мерзавцы начали за домом следить, хотели на выезде девочку перехватить, но не срослось — она в город два дня не выезжала, прихворнула слегка, а земные лекарства — это вам не имперский стационар. Два дня — не срок, конечно, но цыгане расслабились малость и бегство девчонки из-под папиного крылышка позорно пропустили. Однако им повезло: в тусовке, в которую Юля затесалась на концерте, у них был свой стукачок…

Ковалёв усмехнулся. Ну надо же, а ведь и вправду, почувствовав себя круче обрыва, он невольно подставил своих родных. За себя Ковалёв не боялся — он вообще не боялся смерти, ибо «пока мы живы, её нет, а как она придёт, нас уже не будет», — да и сложно с ним справиться. Но вот родные… они ведь все под прицелом оказались невольно, вряд ли, если что, их в живых оставят… Так что дурак вы, батенька, супермен доморощенный.

Впрочем, Ковалёв быстро прекратил самокритику, как бесперспективное времяпровождение, и занялся куда более насущной проблемой, а именно — обдумыванием своих дальнейших действий. Оставлять ситуацию на самотёк было нельзя, и адмирал это прекрасно понимал: сейчас он перехватил инициативу, но, если так будет продолжаться, его как минимум выживут из родных мест. А вот этого Ковалёв делать бы никому не советовал. И даже пытаться бы не советовал — чревато.

Он механически задавал вопросы, выслушивал на них ответы, делал пометки в блокноте, но это проходило мимо основного потока сознания. В принципе ничего страшного, всё равно запись шла на диктофон. Мозги Ковалёва уже работали над планом нейтрализации врагов. Хотя в принципе план был прост до безобразия. Фигурантов известно много, и хотя они явно не основные (ибо какой серьёзный человек сам начнёт у цыган оружие с наркотой покупать), но цепочку размотать несложно. На это есть собственные спецслужбы, но и без них можно погеройствовать. Вон Ланцет любую цепочку в два счёта размотает. Да так размотает, что и цепочки-то не будет…

Словом, в плане Ковалёва живым места уже не было, и начать он решил с собственной жёнушки. А почему бы и нет? Василий никогда не бил женщин, это противоречило его жизненным принципам, но насчёт убивать принципы молчали. Да и потом, не сам же адмирал её убивать собрался, для этого вон Ланцет есть. Сделает, что называется, в лучшем виде. Око за око, как говорится. Почему бы и нет?

Между тем вопросы кончились. Ковалёв ещё некоторое время постоял в задумчивости и спросил:

— Паш, а как ты думаешь, надо его кончать или наградим за сотрудничество со следствием?

— Не знаю, — пожал плечами рациональный Ланцет. — А зачем он нам нужен? А так хоть остальных припугнём.

— Нет, Паш, эта кодла не поймёт. Она понимает только силу, причём не абстрактную… Вот что, а давай-ка мы его как агента влияния используем.

— Это как?

— А вот так. — И обратился к цыгану: — Ты жить хочешь?

Цыган часто-часто закивал. Поразительно, как легко сошли лоск и уверенность с этого типа. Ковалёва так и подмывало рубануть его рапирой, но он сдержался. В конце концов, цыган ещё мог быть полезен, а убить… Убить его он всегда успеет.

— Ну тогда слушай, урод. Если в моей республике появится хоть один цыган… Не важно, из твоих или ещё какой, я тебя убью. Так убью, что ты вообще пожалеешь, что отсюда живой вышел.