Династия Тюдоров

Затем у него родился новый план – дабы приблизиться к трону, ему нужно было заполучить на воспитание в свой дом двух королевских наследниц – леди Елизавету и леди Джейн Грей. Последняя была внучкой Марии Тюдор и Чарльза Брэндона. И вот амбициозный Томас Сеймур предложил Генриху Грею отдать свою дочь на воспитание в его дом. Воспитание детей в семьях, стоящих выше по своему общественному положению, было тогда в порядке вещей: ребёнок приобретал связи и опыт светской жизни, а воспитатели – возможность выгодно устроить свои собственные матримониальные планы. Сначала Грей решительно отказался передавать дочь, но когда Сеймур посулил ему кредит в две тысячи фунтов, тот уступил, и Джейн переехала во дворец супружеской пары в Челси.

Выгодной мишенью для Сеймура была и богатая леди Елизавета, которую супружеская пара тоже взяла на воспитание. Его план удался – теперь у них в доме воспитывались уже две наследницы престола. Причем 40-летний Сеймур стал для Елизаветы не только отчимом, но и опекуном, а эта роль обычно предполагает полное доверие. Это доверие он вскоре вероломно нарушил, затеяв с 14-летней Елизаветой довольно странные игры. Поначалу его жена Екатерина старалась не видеть в этом ничего особенного, и ее вовлечение в эти игры делало их вполне невинными. Но со временем они становились все более неприличными – Сеймур заполучил ключ от спальни Елизаветы и начал приходить туда полуодетым по утрам, чтобы пощекотать или шлепнуть падчерицу по мягкому месту. Та была крайне смущена не только его «ухаживаниями», но и своей собственной реакцией на них – иногда она играла с ним в прятки и скрывалась за шторами спальни, а иногда вставала рано, чтобы полностью облачить себя в одеяния и быть для него недоступной. Да, Томас Сеймур казался ей интригующим, красивым и сексуальным мужчиной, но ей не только льстило, но и пугало такое внимание.

Наставница Кэт Эшли, понимающая, что происходит на самом деле, записала в своем дневнике: «Он шумно играл с ней в саду и порезал ее платье на тысячи кусочков». В то время как его жена Екатерина держала Елизавету и безудержно смеялась. А когда Эшли упрекнула Сеймура в том, что он портит репутацию принцессы, тот с вызовом отверг обвинения и заявил, что не имеет ни малейшего намерения останавливаться, так как в этих играх нет ничего порочного.

Но вскоре у Екатерины Парр тоже отпали всякие сомнения – после того, как она застала мужа в объятиях леди Елизаветы. Последовали долгие расспросы, во время которых девочка большей частью отмалчивалась, и, несмотря на материнскую любовь к падчерице, в мае 1548 года Екатерина отослала её в поместье Чешант, графство Хартфордшир. Это был последний раз, когда они виделись. Елизавета чувствовала себя пристыженной, и от сильных переживаний у нее случился первый нервный срыв. Эти срывы потом будут повторяться довольно часто, оставляя после себя долгие мучительные мигрени.

К тому времени Екатерина Парр, впервые за свои 35 лет, забеременела, и когда она отправилась рожать в замок Судли, Елизавета написала ей письмо с пожеланиями удачи. Но удача на этот раз изменила Екатерине – 5 сентября, через шесть дней после родов, она умерла от послеродовой горячки – точно также, как несколько лет назад сестра Томаса, королева Джейн Сеймур. Хотя поговаривали, что ее мог отравить и собственный муж – чтобы осуществить свои амбициозные планы и жениться на леди Елизавете. Новорожденную девочку назвали Марией – в честь Марии Тюдор.

Процессию на похоронах Екатерины Парр возглавляла леди Джейн Грей, после чего ее отец, Генри Грей, попытался вернуть дочь домой. Но Сеймур продолжал проявлять к ней интерес и сумел оставить девочку при себе еще на два месяца – контроль над ней был теперь его важнейшим политическим активом. Сама же Джейн, судя по сохранившейся переписке, предпочитала свободный режим дома Сеймура жёстким правилам отцовского дома.

Но центром внимания Сеймура по-прежнему оставалась Елизавета и его заветное желание стать королем Англии. Поэтому вскоре после смерти жены он послал ей письмо с предложением о женитьбе. На этот раз он даже заручился поддержкой ее наставницы Кэт Эшли. Но когда та спросила юную леди, вышла бы она замуж за Томаса Сеймура, ведь он великолепная партия, то в ответ услышала: «Он умен, но ему не хватает рассудительности». Да, Елизавета очень повзрослела за год своей ссылки. И хотя она была очарована красивым и харизматичным графом, ее прежняя робкая влюбленность сменилась трезвой оценкой. К тому же, согласно завещанию отца, ей не разрешено было вступать в брак до смерти брата Эдуарда без разрешения Совета, а она еще не готова была идти против отцовской воли.