Динка

Дедушка Никич тоже не унывает, дела у него идут на радость и удивление: ровно в десять, точно по звонку, все три учсницы спешат к нему на урок. И пожалуй, зря он их ругал: такие старательные девчонки!» И главное, Динка совсем перестала исчезать из дому рано утром; она чинно идет гулять часов в двенадцать пополудни, не раньше. Видно, поняла, осознала, прочувствовала все, что ей говорили взрослые, и исправилась. «Надо же когда-нибудь», — думает дедушка Никич.

Но у Динки свои дела… О них разговор особый.

А вот у матери, у Лининой милушки, не только свои дела — к ней, словно ручейки, сбегаются отголоски всех дел: и Кати, и Лины, и дедушки Никича, и Мышки, и Динки, и Алины. Они собираются в ее душе все вместе, но внимания к себе требует каждый порознь. Но ведь она — мать и хозяйка дома. А кроме того, она тот безотказный человек, в сердце которого всегда есть горячая готовность помочь своим товарищам. Недаром вечерами она о тем-то шепчется с Катей и, опаздывая после службы на свой обычный пароход, спокойно объясняет детям:

«Я сегодня задержалась с работой…» — и, встречая вопросительный взгляд сестры, незаметно кивает ей головой… Марина нужна не только дома.

Глава тридцать вторая

ДРУЖБА ДАЕТ И ТРЕБУЕТ

Динка действительно производила впечатление «взявшейся за ум». Она вставала вместе с сестрами, завтракала за общим столом и охотно шла на урок к Никичу.

— Подменили тебя, что ли? — ласково спрашивал Никич.

— Нет… я все такая же, — скромно отвечала Динка.

— Наша-то ветрогонка, гляди, какая усидчивая, — подмигивала Кате Лина.

«Тут что-то не так», — подозрительно думала тетка, но мысля ее не задерживались на поведении девочки.

— Динка ведет себя хорошо, — сообщала матери Алина. Мать ходила к Никичу посмотреть, что делает там каждая из ее девочек. Удивленный взгляд ее останавливался на Динкином сундучке.

— Зачем тебе он, Диночка? — спрашивала она. Динка, разговаривая с матерью, старательно избегала открытой лжи, она всегда держалась около правды.

— Я кому-нибудь подарю его, мамочка, — отвечала она.

— Может быть, она готовит его к Лининой свадьбе? — говорила сестре Марина.

— Да о свадьбе еще и речи не было, — пожимала плечами Катя.

— Ну, она слышит все эти разговоры про Малайку. Мышка после урока «выдавала» Динке книгу.

— На, почитай. Тут только в середине грустное немножко, но теперь ты уж не будешь так сердиться, — говорила она и, усаживаясь где-нибудь неподалеку, ежеминутно спрашивала: — Интересно?

— Угу! — отвечала Динка и быстро-быстро листала страницы.

— Зачем ты? Что ты делаешь? Здесь же каждое слово нужно!.. — кричала Мышка, вскакивая и хватаясь за книгу.

— Ничего не нужно. Это просто описание природы, тут целых две страницы идет дождь, — говорила Динка.

— Ну, так пусть идет! Пусть идет! Какое тебе дело, это сам писатель знает!

— А мне неинтересно про дождь. Я уже и так знаю, что раз он идет, то все герои мокрые.

— Но дождь бывает разный — вот он и описывает, какой был дождь!

— Отстань от меня! Я же не все пропускаю, а только вот эту размазню! — тыкая в страницы пальцем, сердится Динка.

— Грязь пропускаешь, да? А у мальчика рваные, ботинки и все пальцы вылезают — тоже пропускаешь?

— Нет. Про мальчика я все читаю. Я только вот эти густые черные строчки не очень-то смотрю.

— Эх, ты! А я тебе так завидовала, что ты еще не читала этой книги! — с горечью упрекает Мышка.

— Ну, на тебе! На! Читай про свой дождик, а я посмотрю, сколько времени.

Время близится к полудню, и Динке уже не сидится на месте: она виснет на заборе, заглядывает в самый дальний угол сада… Как только в этом углу на столбе появится маленький елочный флажок, Динка исчезнет. Флажок означает, что Ленька уже пошел на утес и ждет ее на обрыве…

По утрам Ленька очень занят. Он торчит на пристани и старается что-нибудь заработать, предлагая свои услуги торговкам и дачникам, или уезжает в город вместе с Митричем продавать рыбу. Вечером Ленька ходит на рыбалку с белобрысым пареньком Федькой, но у Федьки нет лишней удочки, и Ленька ловит рыбу корзиной. Эту рыбу никто у него не покупает, потому что она очень мелкая, и, походив по базару, Ленька бросает ее в котелок и потом варит себе похлебку.

— Скоро вернется хозяин, — мрачно говорит он Динке, — а я еще и сухарей не запас…

— Мне так хочется сухариков, Лина… Насуши мне сухариков! — просит дома Динка.

— Сладких, что ли? — спрашивает Лина.

— Нет, просто из хлеба. У меня зубы чешутся.

— Ишь ты! — удивляется Лина и приносит Динке два-три сухаря.

— Да ты побольше насуши, это мне на один прикус! — разочарованно говорит Динка.

— Хватит! Нечего портить аппетит, а то будешь как Мышка. Того не ем, этого не хочу!

Динка относит сухари на утес, но их так мало, что вместе с Ленькиными не набирается и маленького мешочка.

— Не надо. Не бери ничего из дому, не нужен мне чужой хлеб! — сердится мальчик.

Он уже знает, что у Динки есть дом, есть мать и сестры.

Динка сказала ему об этом на следующий день после того, как они в первый раз ходили на утес.