Дипломатия России. Опыт Первой мировой войны

Сабанин признавал, что хотя «Министерство иностранных дел ощущает неудобства, возникающие от наличия института нештатных консулов, но устранить этот институт оно не в силах, как не в силах это сделать ни одно государство. Как ни богата страна, никогда она не сможет вынести тех расходов, которые вызвало бы учреждение штатных консульств с дорогостоящим аппаратом вице-консулов, письмоводителей, канцелярий и пр. во всех тех пунктах мира, куда только волею судеб может занести её уроженца. Поэтому всем без исключения правительствам приходится мириться с существованием нештатных консульских чинов, несмотря на общепризнанную нежелательность этого явления»⁷⁴.

Выше уже говорилось, что на начало 1914 г. штаты российских загранучреждений составляли 431 человек, из них около половины – в Европе⁷⁵

.

В соответствии с постановлениями Совета министров от 28 июля и 14 августа 1914 г. Министерству иностранных дел поручалось предоставить за счет государственного казначейства загранучреждениям в Европе дополнительно 750 тыс. рублей для выдачи, в случае необходимости, денежных ссуд соотечественникам. Денег этих, разумеется, оказалось недостаточно, и на практике посольствам пришлось обеспечивать нуждающихся из собственного фонда заработной платы.

Нейтральная Дания

стала одной из первых стран, куда направились депортируемые из Германии русские.

Королевство Дания к началу XX века было одним из самых «авторитетных» в Европе – датский король Кристиан IX был родным отцом английской королевы, русской императрицы и греческого короля. Не случайно короля и его жену, королеву Луизу, именовали «тестем и тещей Европы». Датский король одновременно носил звание генерала английской и генерал-полковника германской армий.

2 августа 1914 г. Дания объявила о своем нейтралитете в войне. Ее население в этот период составляло менее 3 млн, а армия мирного времени была символической – 13 734 человека, и даже после мобилизации насчитывала бы менее 70 тыс. штыков.

Стратегическое значение Дании заключалось в том, что она контролировала проливы, соединявшие Балтийское море с Атлантикой. Немцы еще в XIX веке прорыли на своей территории Кильский канал, соединив Балтику и Атлантику в обход Дании, но для них было важно не допустить в Балтийское море английский флот. Поэтому уже 4 августа германские миноносцы без уведомления датчан начали устанавливать мины в датских проливах. В ответ англичане сами стали минировать те же проливы. Таким образом, нейтралитет Дании был нарушен сразу обеими воюющими сторонами.

Мобилизацию Дания не начинала, поскольку боевые действия на суше велись далеко от ее границ. Кроме того, в Копенгагене понимали, что даже полностью отмобилизованная армия сможет защищать страну лишь несколько суток.

Российская миссия оказалась неподготовленной к толпам нахлынувших в Копенгаген соотечественников. В составленном позднее отчете миссии говорится: «На третий день после объявления войны в Копенгаген неожиданно прибыла первая партия получивших разрешение на выезд из Германии русских подданных. С утра они уже сотнями осаждали генеральное консульство, заполняя не только помещение канцелярии, но и лестницу, двор и улицу перед домом. На следующий день на смену этим сотням объявились новые, но уже тысячи. И так в течение пяти-шести дней. С утра и до позднего вечера сплошная, всё более сгущавшаяся масса людей закрывала подступы к дому, мешая проходить в помещающиеся на одной лестнице с консульством частные квартиры и торговые конторы, вызывая жалобы и нарекания.

Потребовался особый наряд полиции, чтобы восстановить и поддерживать какую-либо возможность движения. В самом консульстве стремительный напор посетителей на все двери и столы должен был сдерживаться добровольцами из самих посетителей, цепь которых обеспечивала более или менее правильный ход очереди, а потому и возможность работы»⁷⁶.